Четыре истории
"Антикризисное предложение" Григория Константинопольского уже стало хитом. Правда, стоит еще разобраться, стоит ли оно того
Москва. 18 декабря. INTERFAX.RU – Что Михаил Ефремов – талантливый актер, мы поняли давно. Такой специфический тип, хорошо подходящий для ролей второго плана и эпизодов. Лучше всего ему почему-то удавались персонажи пьяные и дружелюбные. Однако в этом году Ефремов заявил о себе ролями в "Какраках" и "Кошечке", за последнюю даже получил приз в Выборге в номинации "Лучшая мужская роль". Показал, что может быть как современным Акакием Акакиевичем, так и постаревшей балериной, и вписываться в эти роли вполне естественно.
У Константинопольского Ефремов именно что старая балерина-неудачница, которая в течение двадцати минут отведенного ей рекламного времени рассказывает о своей горькой судьбе. Шаржированность Ефремова придает образу именно то жалкое сочетание принадлежности к высокому искусству с цинизмом и низменностью честолюбивой бездарности, которое требуется по роли. Ефремом сидит или подпрыгивает, не уставая делиться нами своей житейской мудростью, его подкрашенные глаза на преждевременно постаревшем лице начинают подтекать. Зритель в шоке. И на этом моменте можно спокойно уйти из зала, потому что дальше будет все скучнее и неинтереснее.
Малобюджетный эксперимент Констанинопольского представляет собой подобие капустника, в котором друзья из одной кинематографической тусовки взяли себе каждый по новелле от первого лица и играют свои роли по очереди. Ефремов – балерину, Стриженов – ревнивого бизнесмена-эротомана, Сухоруков – младенца, одержимого мыслью об убийстве сиделки, Стычкин – писателя-графомана, успех которого пришел к нему в результате сожительства с кошкой. Новеллы написаны с явным оттенком гришковцовщины. Много дешевых сантиментов, рассчитанных на одобрительные похихикивания офисной аудитории и аплодисменты друзей из своей же тусовки. При этом новеллы сняты длинными кадрами, оставлены явно бракованные дубли, чтобы создать ощущение непосредственности. Сложно сказать, слабость ли литературного оригинала делает просмотр с каждой минутой все более невыносимым или, может быть, кризис у нас в стране не столько финансовый, сколько глубинный, затронул метафизические основы нашего существования. Но деваться некуда: после Ефремова, который еще как-то вжился в роль, старательно кривляющийся Стриженов вызывает воспоминания о своем отце. Что бы тот сказал, увидев, как сын сидит с топором в шкафу и прожевывает звуки, рассказывая о своих любовных похождениях? Так же и с Сухоруковым – мы вспоминаем его роли у Балабанова, а про Стычкина тихо надеемся, что в театре у него есть возможность проявить себя лучше, чем в кино. Вспоминаем и жалеем о потраченных на билет деньгах. Кино может быть малобюджетным, но не имеет права быть дешевым, а "Кошечка", если не считать самой формальной идеи и исполнения своей роли Ефремовым, фильм именно что дешевый. Намек на малобюджетный фильм Муратовой в названии этого текста должен только подчеркнуть разницу.
Обозреватель Сергей Сычев
/Интерфакс/
