"Кинотавр": мертвое кино под шепот медуз
Уходящий "Кинотавр" запомнится разве что обилием странных и пустотных фильмов, а также странным и порой неадекватным поведением любимых и родных звезд
Москва. 10 июня. INTERFAX.RU - "Кинотавр" клонится к закату, а главные радости еще впереди – сегодня, например, в Сочи приедут Алена Свиридова и Виктория Боня. Гламур уровня ТНТ сменится гламуром уровня МУЗ-ТВ. Зато уехал Александр Баширов, и сразу стало грустно – он был тут, кажется, единственный, кто относится ко всему происходящему адекватно. И хоть градус его речей в неожиданных местах рос прямо пропорционально градусу принимаемых жидкостей, в его шутовстве (которое СМИ почему-то расписали как пьяный дебош и скандал) была грустная правда. На то они и шуты, чтобы говорить как есть. Вот он инструктирует перед пресс-конференцией молодого режиссера Сергея Швыдкого: "Ты, Серега, главное – молчи. Что бы они (журналисты – Авт.) ни говорили – молчи. Что бы ни спрашивали – молчи, не отвечай. Ты им не нужен, и ответы твои не нужны. Им главное – спросить". И то правда – пресс-конференции на "Кинотавре" почему-то всегда представляют собою ристалища, бои на баррикадах, по одну сторону которых – журналисты, по другую – "творцы". И тем и другим хочется бенефисов, и все друг другу мешают.
То, что журналисты сильно мешают "творцам", вообще чувствуется чем дальше, тем сильнее. Автор этих строк ничтоже сумняшеся попросила Дуню Смирнову об интервью – не просто не дала, а еще и с добавкой – помнит, оказывается, десятилетней давности рецензию на фильм "Прогулка", к которому писала сценарий. И так неловко за них, несчастных, даже более неловко, чем за их скверные фильмы. Думаешь: ну почему Тарантино, Кустурица, Альмодовар – почему они умеют себя вести, даже если им в глаза говоришь, что, мол последняя ваша картина мне как-то не очень? Улыбнется – и забудет. Рабочий момент. Дело вкуса. А мы на своей территории чувствуем себя как в тылу врага – одно неверное слово выдает тебя с головой. У нас тут a la guerre comme a la guerre – хочешь быть в процессе, а не рядом – молчи. Критикнешь – лет десять строгого режима и отлучения от тела гарантировано. Половина режиссеров не здоровается с половиной пишущих журналистов – отрицательные рецензии в России не прощаются.
Возвращаясь к "Кинотавру". Пустота в головах авторов фильмов такая, что слышно, как в полукилометре от Зимнего театра, где проходит фестиваль, у берега копошатся медузы. Думаю, во многом это их заслуга, что зал не пустует. Ну и, конечно, всякий раз – оптимистическое ожидание. В этом году оно обманывает беззастенчиво, бессердечно. Режиссерам как-то враз стало не о чем снимать. Они хватаются за Бунина ("Суходол" Александры Стреляной), выводят на экран молодых нарядных мажоров, пытаясь вложить им в уста какие-то слова о жизни и о любви ("Летит" Сергея Швыдкого и Фуада Ибрагимбекова), красивых и пустых героинь отправляют в народ, чтобы те забирались в постель к плохим милиционерам и таким образом их перевоспитывали ("Портрет в сумерках" Ангелины Никоновой). Они снимают крепенькие, но полые внутри фенечки типа "Бабла" Константина Буслова – таких фенечек Сельянов со своей студией может не глядя настрогать с десяток (впрочем, он уже так и сделал).
Кино на "Кинотавре" в этом году словно перестало играть свою главенствующую роль - под видом умышленно отобранного мейнстрима, на который в этом году сделало ставку руководство фестиваля, в Сочи привезли просто то, что, по мнению отборщиков, не должно туманить мозги. Фильмы, в которых не участвует голова, у нас называются мейнстримом. "Охотник" Бакура Бакурадзе – исключение, им "Кинотавр" словно бы извинился перед артхаусом, ну и, конечно, - участник Каннской программы как-никак. Не удивлюсь, если ему жюри под председательством Александра Миндадзе, любителя неторопливого психологического саспенса, даст главную награду. Откровенно говоря, особо больше и некому. Если бы исполнитель главной роли в "Охотнике" не подкачал – непрофессиональный актер в главной роли усыпляюще безлик и бестемпераментен, - кино получилось бы пусть и не безупречным, но, по крайней мере, точным по части художественной передачи режиссерских мыслей. Благо что они есть, мысли-то, в отличие от остальной неоднородно серой кинотавровской массы.
Но хорошо, что она есть – это срез, на котором слезой проступают все проблемы отечественного кино и "околокино". Сразу "до кучи" видно, на кого государство тратит деньги – это после-то ожесточенных споров о новой системе господдержки! – и что имеет на выходе. Это катастрофическое отсутствие сценариев и даже желания их писать. Это стыдный непрофессионализм на разных уровнях – от диалогов, написанных нечеловеческим языком, до парика на голове Гоши Куценко. Это извечная наша национальная привычка прогибаться даже там, где в этом нет необходимости. Особенно это видно на примере с картиной Сергея Швыдкого и Фуада Ибрагимбекова, детей двух могущественных людей, картиной, которой пока место на третьей полке ученических работ. Если еще учесть, что сопродюсером там Иван Шахназаров, то становятся понятными принципы, по которым отбираются фильмы в конкурс крупнейшего фестиваля отечественного кино.
А пока тут, в Сочи, звезды вроде Оксаны Акиньшиной и Алены Свиридовой зажигают по ночам на пляже, обрекая всю округу на бессонницу (тоже, кстати сказать, - вечная и пока не решаемая проблема), в России учредили День русского языка. И не в какой-нибудь абы какой день, а в день рождения Пушкина! Показательно. Потому что День российского кино, который отмечают 27 августа, был учрежден в 1980 году, когда не было ни кино, ни России, ни кино России. Заканчивающийся завтра "Кинотавр" стал в своем роде Неделей российского кино в России – чем-то средним между эпитафией и некрологом.
Обозреватель Екатерина Барабаш
