Наступление настоящего на другое кино
В Выборге завершился кинофестиваль "Окно в Европу". Культурный обозреватель interfax.ru попытался рассказать о том, чего мы, скорее всего, никогда не увидим
Москва. 18 августа. INTERFAX.RU - Выборгский фестиваль – особый. Это не ММКФ, где все ходят на ретроспективы и те фильмы, которые уже показывали на зарубежных фестивалях. Не Кинотавр, где пляж и главные кинохиты года раскаляют воздух, и "звезды" падают на песок. Не "Дух огня" в Ханты-Мансийске, где обжигающий холод и роскошные ужины с олениной не пускают смотреть интереснейшие дебютные фильмы года. Выборгский "Окно в Еропу" – фестиваль интеллигентный, без пьяных оргий и других "желтых" событий. "Европейский" город будто предназначен для того, чтобы там смотреть кино, и здесь тот случай, когда люди действительно смотрят кино, а это немалого стоит.
Сразу скажу, что этот отчет будет предельно субъективным и односторонним. Например, я в нем почти не стану говорить об игровом конкурсе. Не потому, что он плох. Если честно, я не знаю, плох ли он, потому что видел только одну конкурсную игровую картину, "Какраки" Ильи Демичева, которая открыла мне глаза на Михаила Ефремова: я понял, что этот актер за мгновение может "стареть" и "молодеть" лет на двадцать. Я не ожидал такого. Еще одну игровую конкурсную картину "Полторы комнаты, или сентиментальное путешествие на родину" Андрея Хржановского, которая получила от председателя жюри Алексея Германа-младшего главный приз фестиваля, "Золотую ладью", я посмотрел в Москве, и она мне, в целом, понравилась, хотя недочеты в ней есть, и не мне вам это говорить. Но я согласен с жюри в том, что подобные работы надо награждать, потому что такого кино у нас сегодня нет и его надо поддержать. Ладно, еще одна картина, фильм открытия фестиваля "Поп", он же "Преображение", он же "Псковская миссия" Владимира Хотиненко, мной тоже просмотрена и обдумана, хотя это и не считается. Я все равно скажу вкратце, что фильмы о духовном пути человека тоже очень редки и нужно поддерживать поиски в этом русле, но собственного "Мусульманина" по эстетическому и психологическому воздействию Хотиненко не смог превзойти, но очень хорошо, что фильм есть.
Но все это мне было не так интересно, как документальное кино. Я потом скажу несколько слов о том, что еще мне запомнилось, но пока давайте про документальное. Выборг – единственный в России неспециализированный фестиваль, где есть серьезный конкурс неигрового кино, отобранного придирчиво и концептуально. Ну, "Сталкер" еще можно назвать, но это все равно больше подведение итогов за год, чем реальное соревнование. Так вот, я смотрел неигровое кино и собираюсь поговорить о нем. Я не стану кидаться названиями фильмов и именами режиссеров, которые вам ни о чем не скажут. Ну, правда, если я скажу, что были новые работы Костомарова, Мирошниченко, Васильевой, Шахвердиева, Гутмана, - вам это что-то скажет? И очень долго еще эти имена вам не будут ничего говорить, если вы не представитель небольшой, но упертой группы людей, которые почему-то считают, что искусство неигрового кинематографа не должно находиться в культурной резервации и что когда по телевизору идет нечто под грифом "документальный фильм" - это чистое надувательство. Словом, я скажу немного о своих ощущениях, а фильмы вы, если захотите, можете поискать в Интернете, потому что больше вы их все равно нигде не найдете. Разве только на другом кинофестивале.
Просматривая фильм за фильмом в документальной программе, я вдруг понял, что не совсем прав Даниил Дондурей, который на своем семинаре в рамках фестиваля говорил о том, что нужно урегулировать способы государственного финансирования кинематографа, установить связь между чиновниками и продюсерами, проспонсировать переоборудование провинциальных кинотеатров. Даже не совсем права Елена Яцура, которая там же говорила, что нужно заняться образованием "киношников", которые совсем не знают ни истории, ни теории кино. Даже не прав я сам, когда говорю, что нужно учить зрителя смотреть кино, открывать некоммерческие киноклубы, объяснять разницу между эстетикой игрового и неигрового кинематографа, ломать стереотипы. Нет, главна проблема – это общая безграмотность зрителя и его неготовность от этой безграмотности избавляться. К чему это приводит на практике? К тому, что выбирая тему для своего нового фильма, документалист вынужден считаться с тем, что зритель, по умолчанию, не знает предмета вовсе. Ему нужно объяснить. В результате либо весь фильм превращается в ликцидацию безграмотности, такой научпоп, либо режиссер просто снимает для тех единиц, которые в курсе. Мне вторые более симпатичны, потому что это вызов и плавание против течения. Но ведь этим вторым на телевидение путь заказан, телевидению чем тупее, тем лучше.
А сколько документальных фильмов идет в кинотеатрах, сами можете открыть афишу и подсчитать. Жить на что-то надо, и документалисты постепенно из художников превращаются в преподавателей младших классов. Это плохо и для зрителя, и для автора, потому что когда произведение искусства превращается в образовательный продукт, на этом теряют все. Зато телеканалы и полки магазинов завалены "объясняющими" фильмами, и кажется, что другого уже и нет. Но есть какие-то люди, которые не боятся спорить с этой глупой и странной традицией. Студент ВГИКа берет и делает фильм "Саркофаг" из… чужих живописных полотен. Путь от свидания мужчины и женщины через зачатие, рождение и возмужание ребенка к такому же свиданию у него, с закольцовкой процесса, показом его дурной бесконечности – это позиция. А снят этот путь с помощью смонтированных портретов разных направлений живописи. Кропотливая работа по подбору картин таит в себе прелесть для тех, кто боится кризиса. В принципе, стоимость такой картины стремится к нулю. Берем фотошоп, находим репродукции, перемешиваем, ставим музыку. Все, фильм готов. Технически не очень сложно. Но сколько изобретательности, сколько мысли вложено в этот фильм! А в прошлом году едва ли не лучший фильм "Зина. Жила-была", который 99,9 % читателей не видели, был смонтирован из семейных фотографий и тоже денежно стоил очень недорого.
Кризис открывает пространство для новых идей, и это замечательно. И никаких объяснений, просто настоящее кино. Замечательно и само обращение к живописи, которая в последнее время стало возвращаться в центр культурной жизни народа.
В конкурсной программе Выборга треть фильмов была посвящена именно живописи. С разным успехом сняты, о разном и по разному говорят, но то, что от инвалидов и сумасшедших кино постепенно переходит к переживанию прекрасного, к размышлениям об искусстве – это признак хорошего вкуса и повод для оптимизма. Фильм Павла Костомарова "Вдвоем", который получил главный приз в конкурсе, - тоже о художниках, которые еще и являются семейной парой. Они любят друг друга, и для нас это важно тем, что хотя фильм эстетически и эмоционально уступает своему "двойнику" "Под открытым небом" Армана Ерицяна (это едва ли не главный фильм о любви десятилетия в отечественной документалистике), но он подспудно развивает ту же мысль, что и лучший, на мой взгляд, фильм конкурса "Второй" Ирины Васильевой: люди с развитым интеллектом и творческой одаренностью способны на гораздо более сильное и глубокое чувство, чем идейные обыватели. Мне эта мысль кажется исключительно важной, потому что фестивальное документальное кино (то есть то, которое больше нигде нельзя увидеть, потому что оно заставляет думать и чувствовать) за последние два десятилетия погрузило нас в сопереживание людям "на дне", которые ругаются матом или мучаются от неизлечимых болезней. Когда такие люди обнаруживали человеческие качества, мы от неожиданности пускали слезу и требовали еще порцию правды жизни.
Оказывается, не так. Оказывается, герой фильма "Второй" философ Померанц, которого за его 93 года так и не смогли задавить, любит по-особому, и мысли у него об этом особые, и вообще все в фильме экзотично. Визуальное решение фильма с его сложными мизансценами в духе Орсона Уэллса и невероятными образными решениями по передаче мысли философа заставляет отдыхать глаз после беспредельно аскетической палитры выразительных средств у коллег Васильевой. Фильм не так прост в освоении, он брыкается, если хотите. Сложная синкретическая система Померанца, его мысли о Достоевском и мироздании, переплетенные с его воспоминаниями, не делают скидку на невежество. Не понимаете? Читайте книжки и думайте больше, потому что фильм – о любви, он снят и даже показан по "Культуре" в цикле "Больше, чем любовь", а отвлекаться на объяснения некогда. И это уже заявка на серьезный разговор со зрителем, а не сюсюкание с младенческим разумом потребителя ТВ-зрелищ. Если возникнет парадигма такого кино, то у нас снова появятся новые "Осколки зеркала", "Флэшбек" и даже кое-что помощнее.
Все же документалист, как никакой другой художник, должен быть еще и мыслителем, потому что в его руках до сих пор не разработанный до конца киноязык, а перед ним – затравленная ширпотребом аудитория. Однако следует сказать, что от режиссера, взявшего на разработку интеллектуальную тему, мыслителя отличает критическое отношение к предмету. Ну, например, Юрис Подниекс в "Легко ли быть молодым?", как помните, беседовал с молодежью вдумчиво, внимательно, но не торопился соглашаться с ними. Наоборот, мягко пытался направить их на то, что есть и другие точки зрения. Наша документалистика к этому еще только подходит. Так, фильм Сергея Мирошниченко "Слово", как и все виденные мною фильмы о Солженицыне, - это все равно некий венок на могилу, дань великому таланту писателя. Но все же лично мне уже начало не хватать придирчивости, которая ощущалась в лучших советских фильмах. Может, я один такой вредный, но я скучаю по иронической интонации Ромма и даже по обличениям Кармена. Сегодня этого практически не бывает, когда речь идет о культурных "глыбах". Почти вкралась ирония, хотя, кажется, без желания автора, в фильм Елены Габец об Алле Демидовой. Ведь актриса, которая всячески себя мифологизирует и напускает величественного туману, - это предмет для внимательного анализа, а не только преклонения перед фантазией. Равно как художники Виноградов и Дубосарский, у которых самих есть сомнения насчет качества их живописи, полтора часа показываются нам под дифирамбы самих себя и их друзей, а реплика некоей женщины, которая считает их картины пустыми, проходит почти незамеченной. В результате для панегирика фильм слишком затянут и эстетически однообразен, хотя и несет некоторое количество информации для любознательных, а для достижения серьезного эффекта не хватает, извините, критики. Даже учитывая, что нам постоянно говорят о товарных качествах картин художников.
Евгений Митта и Александр Шейн, авторы фильма, видимо, всегда берут то, что им предлагают в первом же ларьке. Отсюда и неудовлетворенность, которая растет уже во время фильма. То же и с фильмом о династии художников Серебряковых. Имя для многих зрителей, я уверен, новое, так хотелось бы знать не только мнение автора фильма, но и чье-то еще, или даже сам автор мог бы показать творчество этих людей более объемно. Но автор предпочитает насытить фильм сентиментальными деталями, которые что-то добавляют к репродукциям в кадре, но все равно оставляют наши вопросы без ответа. Может, это все такие хитроумные культуртрегерские ходы, которые должны заставить нас полезть в энциклопедии, но мне все-таки кажется, что диалог о любом предмете может быть полезнее, если мы узнаем о нем не только факты биографии и то, чем восхищен лично автор, но и что-то большее.
Все мои придирки не должны говорить о том, что конкурс неигрового кино был плохо составлен. Наоборот, фестиваль – это как периодическое издание, которое должно сигнализировать, заставлять задумываться. Фильмы в Выборге – заставляют. Следовательно, дорога выбрана верная, хотя и не близкая. После конкурса был показан еще и выходящий только сейчас в прокат фильм Алексея Учителя о Викторе Цое 1992 года выпуска, который в педагогических целях стоит посмотреть тем, кто снимает документальное кино сегодня.
Обозреватель Сергей Сычев
/Интерфакс/
