Госдеп США в течение полугода должен представить информацию по усыновленным российским детям
Уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов рассказал "Интерфаксу" о сотрудничестве с США в области усыновления, ликвидации детских домов и профилактике абортов
Москва. 6 августа. INTERFAX.RU - Уполномоченный при президенте Российской Федерации по правам ребенка Павел Астахов в интервью "Интерфаксу" рассказал о продвижении в отношениях России и США после заключения Соглашения между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о сотрудничестве в области усыновления (удочерения) детей; ликвидации детских домов, профилактике абортов и алкоголизма среди несовершеннолетних и предложениях по эффективному расследованию противоправных действий в отношении детей.
- Глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко предложил продавать алкогольные напитки только россиянам старше 21 года. Как Вы относитесь к этому предложению?
- Первые предложения об ужесточении наказания за продажу алкоголя были мною высказаны еще весной прошлого года на Госсовете. После этого был изменен Уголовный кодекс РФ и введено понятие "алкогольный напиток" для пива и слабоалкогольных напитков. Также было предложено усилить уголовную ответственность за вовлечение детей в пьянство и потребление наркотиков. Наконец-то эти предложения начали воплощаться в жизнь. Детей сейчас спаивают повсеместно, особенно это характерно для территорий Сибири, Дальнего Востока, северных территорий. Там ситуация страшная, к нам даже обращались с просьбой ввести сухой закон для этих территорий чуть ли не на федеральном уровне. Повышение возраста для приобретающих алкогольные напитки мне кажется вполне разумным, логичным. Я поддерживаю.
- Для реализации этого предложения необходимо внести изменения в федеральный закон?
- Конечно, это вопрос, который регулируется на уровне федерации. Многие регионы пытались ввести ограничения, но эти ограничения не могут быть жестче федерального закона. Регионы могут ввести административные наказания, штрафы. Но изменения в Уголовный кодекс РФ могут приниматься только на уровне федерации.
- Еще одна тема – обнаружение эмбрионов в лесу в Свердловской области. Нужно ли ужесточение законодательства в части абортов?
- Это очень деликатный вопрос. Даже по официальной статистике на одного рожденного ребенка приходится один аборт. А по неофициальной статистике – гораздо больше. Более миллиона абортов совершается каждый год. Поэтому неудивительно, что такие страшные находки обнаруживаются. Мы отслеживаем по всей стране данные с абортами несовершеннолетних. Это катастрофа - до 30 000 абортов ежегодно совершают несовершеннолетние. Растет число абортов среди 14-летних девочек. Прокуратура ориентирована на то, чтобы разбираться с каждым таким случаем, ведь это может быть криминальная беременность. Мерами пресечения здесь не добиться больших результатов. Нужно говорить о серьезной профилактике – должна быть не только информационная пропаганда, но и консультативная работа. Нужно, чтобы в женских консультациях находились не только врачи, но и психологи, и юристы. Практика показывает, что бросают детей не из-за материальных проблем, а из-за неготовности стать матерью, отсутствия поддержки со стороны отца ребенка. С мужчинами мы недорабатываем этот вопрос. Готовить девочек к материнству, объяснять, обучать, поддержать, разъяснять, на что она имеет право – в этом случае совершенно другая ситуация получается – половина будущих матерей, намеревавшихся отказаться от ребенка, соглашается его оставить.
- Что можно сделать, чтобы искоренить практику незаконных абортов, прерывания беременности на поздних сроках?
- С технологической точки зрения эта операция несложная, поэтому врачи готовы на этом зарабатывать. Нужно ввести цивилизованные меры ограничения, эта операция не должна быть так доступна. По поводу незаконных абортов – нужно выяснять, в каких клиниках их производили. Конечно, врачи, которые этим занимаются, найдут лазейки, составят необходимые бумаги. Возможно, надо усилить ответственность за производство абортов на поздних сроках беременности, запретить рекламу, запретить операции в нелицензированных клиниках, установить "неделю тишины" (время, которое дается матери для принятия окончательного решения), учитывать мнение отца ребенка.
- Когда эмбрионы были обнаружены, в СМИ была версия, что эмбрионы хотели использовать в медицинских целях, возможно, для производства омолаживающих препаратов.
- Мне кажется, здесь много мифов. Такого рынка по продаже эмбрионов у нас нет. Медицина во всем мире давно перешла на материал, получаемый от животных, искусственное выращивание клеток, в производстве таких препаратов не требуется человеческий материал. Безусловно, если это происходит, то ответственность должна быть установлена такая, чтобы человек понимал, что поплатится своей свободой на долгие-долгие годы, если только подумает что-то сделать с эмбрионом. Даже соблазна не должно возникнуть.
- Вы и Минобрнауки РФ заявляли, что в скором времени детдома будут ликвидированы. Есть ли какое-то продвижение в решении данного вопроса?
- Пока нами разрабатывается программа "Россия без сирот". Рассчитывается, сколько нужно денег на эту программу. Положение об отказе от домов ребенка содержалось в поручении президента, национальном плане, и правительство в течение трех месяцев – до сентября – должно отчитаться о мерах, которые оно намерено принять. Я очень рад изменениям в министерстве образования, туда пришли энтузиасты, наши единомышленники – в планах по сокращению детских домов, масштабов сиротства. Они должны предложить программу, мы готовы оказать им помощь, у нас есть концепция. Мы предлагаем также партии "Единая Россия", чтобы она выступила лидером в парламенте, внеся на рассмотрение закон о создании ФЦП "Россия без сирот". У нас перспектива только одна – отказ от детских домов, усиление работы с родной и приемной семьей. Должны остаться только специализированные учреждения медицинского и исправительного профиля для детей-сирот. Нужно стремиться к тому, чтобы в регионе оставался один детдом или интернат, дающий качественное образование, например, кадетский, спортивный, музыкальный. Там мы будем готовить талантливых детей.
- Как продвигается расследование по факту жестокого обращения со стороны приемных американских родителей в отношении российского мальчика Даниила Кручина?
- Мальчик в настоящее время изъят из семьи. Госдеп обещает представить все материалы расследования, консульство активно сотрудничает со следствием. Мы готовим обращение главе МИД Сергею Лаврову и министру образования Дмитрию Ливанову, чтобы они запросили информацию, касающуюся всех детей, которые были направлены в США на усыновление в течение последних 20 лет. Пусть на это уйдет три месяца или полгода, но нужно понять, в каком положении находятся эти дети, кто живет благополучной жизнью, а кто попал, возможно, в интернаты для больных детей, в психиатрические лечебницы или тюрьмы. Госдеп заявлял, что готов сотрудничать в этом направлении. Кроме того, отдельно мы продолжаем работать по ранчо, где содержатся дети, в том числе российские, в непонятных условиях. Считаю, мы все-таки должны выехать на ранчо с инспекционной проверкой ориентировочно в октябре, но если этого не будет сделано, то мы все равно будем добиваться его закрытия. Это организация непонятного профиля, мы считаем, они не имеют право работать с детьми, не имея специального статуса и лицензии.
- Не ставился ли вопрос о возвращении Даниила Кручина в Россию?
- Пока рано об этом говорить. Если родителей лишат родительских прав, то будет ставиться вопрос о переусыновлении. Нужно понять, насколько ребенок привык, адаптировался к жизни в Америке. Нельзя просто так возвращать всех детей, вопрос о возврате ставится в крайних случаях. У нас есть пятеро детей, которые были незаконно вывезены в США на лечение или по программе культурного обмена в 2003-2004 годах. Они там остались, выросли, привыкли к людям, с которыми живут (приемными родителями их нельзя назвать, они такого статуса не имеют). Но дети обращаются к ним – "папа", "мама" - говорят на английском, ходят в школу. Однако документов у них нет никаких, русский паспорт просрочен, никакого статуса в Америке они тоже не приобрели. Что делать – вернуть в Россию, чтобы они мучились вдали от дома, где выросли? Мы работаем с этими родителями, кого-то удалось уговорить, чтобы они приехали в Россию и оформили документы об усыновлении, кто-то не понимает, как это сделать, кто-то говорит то "да", то "нет". Госдеп активно нам помогает, работает с родителями, объясняет, что если они этого не сделают, то придется ставить вопрос о депортации ребенка. В свое время детей из России вывозили, документы об усыновлении при этом не оформляли, думаю, таких случаев больше чем те, о которых нам известно. Заключенное с США соглашение дало нам возможность избавиться от таких незаконных схем.
- За последнее время произошло сразу два резонансных убийства несовершеннолетних – пятилетнего Богдана Прахова и девятилетней Ани Прокопенко. Что можно сделать, чтобы обезопасить детей, предотвратить трагедии?
- И первый, и второй случаи произошли при похожих обстоятельствах - дети были без присмотра. С разоблачением убийства Ани Прокопенко помогли камеры наблюдения. Я считаю, что это самое оптимальное, экономичное и эффективное средство, которое может помочь расследовать или даже предотвратить преступление. Если мы говорим о том, что в детских учреждениях повсеместно должны стоять камеры наблюдения – как снаружи, так и внутри – то к этому надо переходить и на городских улицах. В Стокгольме нет ни одной улицы, которая не просматривалась бы камерами наблюдения. Это делается для нашей безопасности и безопасности наших детей.
Это потенциал, который у нас вообще не реализован, и это нужно сделать. Что касается ответственности, то родители являются главными защитниками своего ребенка. У нас не предусмотрена ответственность, как, например, в Америке – за оставление ребенка до 14 лет одного без присмотра. Но если преступления и дальше будут совершаться, то надо будет решать этот вопрос. Как минимум административное наказание должно быть за оставление детей без присмотра.
- В настоящее время в детских лагерях идет третья смена. Как Вы оцениваете организацию детского отдыха в этом году?
- Лето – это самое напряженное время, все дети отдыхают, ходят на речку, в лес, то есть не совсем безопасные с точки зрения организации отдыха места. Я бы призвал родителей следить за тем, с кем находится ребенок, чтобы он был в безопасности, под присмотром взрослых. Желаю, чтобы третья смена закончилась без происшествий. Мы отслеживаем ситуацию во всех лагерях, сотни лагерей проверены и проверяются уполномоченными, никто в отпуск не уходит. Каждый день идут проверки, уполномоченные находят "слабые" места и помогают исправить допущенные нарушения. Мы системно ведем проверки последние три года. Могу сказать, что ситуация меняется, в конце августа подведем итоги.
