Эдгар Сависаар в интервью "Интерфаксу": "Быстро принятое решение в Беловежской пуще могло привести к острому противостоянию"

Эдгар Сависаар занимал должность главы правительства Эстонии с апреля 1990 до конца января 1992 года. Под его руководством реализовывались правительственные решения о развитии экономики и социальной сферы Эстонии отдельно от СССР, начинались рыночные преобразования. Восстановление независимости Эстонии, как и других балтийских республик, было признано Госсоветом СССР в сентябре 1991 года. В связи с этим республику напрямую не затронули политические процессы на пространстве СССР конца 1991 года, которые привели к распаду Союза.

Тем не менее возможные негативные сценарии развития взаимоотношений между союзным центром и республиками, остававшимися в составе СССР, не могли не сказаться на Эстонии, экономика которой была тесно связана с союзной, в которой находились советские войска и т.д.

Об этих опасениях, об отношении в Эстонии к распаду СССР Эдгар Сависаар рассказывает в интервью специальному корреспонденту "Интерфакса" Вячеславу Терехову специально для проекта "30 лет назад: хроника последних дней СССР".

- Вы были премьер-министром Эстонии, когда в Беловежской пуще три президента заявили о прекращении существования Советского Союза. Как Вы отнеслись к этому?

- В первую очередь, хочу напомнить, что Эстония в то время уже была за пределами СССР. Это главное, почему нас это решение не затронуло. Что касается самого заявления о роспуске Советского Союза именно в таком виде и там, – для нас оно было неожиданным. И мы не могли не понимать, что столь важное, но явно неожиданное для всех быстро принятое решение, принятое в Беловежской пуще, могло иметь опасные последствия в виде возникновения острого противостояния. Ведь среди населения СССР было очень много людей, которые выступали за сохранение страны.

- Говоря о противостоянии, Вы имеете в виду возможность возникновения гражданской войны?

- Трудно определить название, но могла быть борьба тех, кто за роспуск СССР с теми, кто был за его сохранение. Она могла приобрести и такой характер, как вы сказали. Но к счастью для всех этого не произошло.

- По-вашему, была возможность сохранить СССР, естественно, без прибалтийских республик?

- Да, был целый ряд альтернативных решений, направленных на реформирование СССР и на сохранение его. Однако при той политической системе, которая тогда была, долго существовать он все равное не смог бы и без Беловежской пущи.

- В том, что эти альтернативные решения не были осуществлены, вина лежит на Горбачеве или на Ельцине? Можно ли считать, что эгоистические устремления Ельцина привели к краху СССР?

- Распад СССР вызван в первую очередь объективными причинами, которые лежали в существовавшей тогда политической системе. Но, конечно, сыграла роль и позиция России и ее президента. Борис Ельцин активно боролся за осуществление своих взглядов, направленных на укрепление его республики. И в этом находил поддержку в обществе. Михаил Горбачев же в стремлении сохранить Советский Союз даже в реформированном виде опирался больше на западное мнение.

Я бы не сказал, что Ельцин исходил из эгоистических чувств или из стремления победить Горбачева. Он считал, что Россия, став суверенной, сможет помочь другим республикам укрепиться в новых условиях. Вот почему и возникло СНГ как содружество. Все были равны и не было единого центра.

Что касается борьбы Горбачева и Ельцина, то мы понимали, что внутри руководства СССР идет борьба, но внимательно за ней не следили: мы уже добились независимости и были за переделами Советского Союза.

Но все же у всех прибалтийских республик была убежденность, что СССР, в том виде как был, сохраниться не мог. Мы ждали этого давно, но то, что произошло в Беловежской пуще, для нас была полная неожиданность. А Алма-Ата (встреча руководителей республик в Алма-Ате 21 декабря 1991 года – ИФ) показала, что все советские республики поддержали Россию, Украину и Белоруссию и высказались за Содружество вместо единой страны.

К счастью, ни острого, никакого другого противостояния не произошло.