В окопах Нанкина
Китайский фильм не слишком известного в России режиссера Чуан Лу – один из примеров идеального фильма о войне. Темой фильма стало нападение и разграбление японцами Нанкина в 1937 году
Москва. 16 марта. INTERFAX.RU – Чуан Лу прославился несколько лет назад со своим "Горным патрулем", про который, в основном, у нас знают только критики, бывающие на международных фестивалях. "Город жизни и смерти" (китайское название – "Нанкин! Нанкин!") стал одним из главных событий китайского кинематографа. Со своим бюджетом в 12 миллионов долларов и звездой Йе Лью, игравшего у Чжана Имоу и Чена Кайге, он с огромным успехом прошел в национальном прокате, хотя фильм никак нельзя причислить к картинам для семейного просмотра. В "Городе жизни и смерти" царит беспредельная жестокость, показанная натуралистично и в несколько документальной манере, что придает фильму еще большую достоверность.
Темой фильма стало нападение и разграбление японцами Нанкина в 1937 году. При этом, как у Гомера, нам не рассказывают подробно о том, как японцы начали войну, как они подбирались к столице Китая, как китайцы пядь за пядью отстаивали родину, потому что отступать некуда. Вместо этого два с половиной часа мы подробно рассматриваем то, что происходит в уже разрушенном и захваченном городе, в котором остались пленные китайцы, японский гарнизон и немецкий консул.
Здесь русского зрителя ждет первое удивление: фашистское высокопоставленное лицо на фоне японско-китайских зверств выглядит просто ангелочком. Даже фашистам, видимо, не снился такой уровень ненависти. Нам, европейцам, даже легче оценить антивоенный пафос автора фильма, потому что японцы и китайцы для нас выглядят одинаково, я лично начал различать их только к середине картины. То есть люди, которые ничем друг от друга не отличаются, почему-то все равно убивают, насилуют, издеваются. Японцы здесь свирепствуют куда круче, чем в "Мосте через реку Квай" или в "Счастливого Рождества, мистер Лоуренс!". Человек почему-то всегда сильнее ненавидит того, кто ближе, с особым наслаждением один из японских солдат выбрасывает в окно младенца на глазах у отца, который только что был принят и обласкан японским же командованием. Это одна из самых страшных сцен фильма, наводящая на воспоминания о нашем прошлом, - даже не столько об Отечественной войне, сколько о Гражданской, потому что там тоже убивали своих, с которыми веками жили бок о бок.
Странно все-таки складывается жизнь на Востоке. С одной стороны, такие мирные философские и религиозные учения, которые, вроде, за мир, за сострадание. С другой – все эти массовые зверства на протяжении известной нам восточной истории. Наверное, нет более обагренных кровью земель, чем эта правая сторона карты мира, - куда там Европе с Америкой. Намек на эту жестокость – в восточных богах, которые сплошь демоны из ночных кошмаров, из шаолиньских монахов, которых учат, сострадая, конечно, убивать человека одним ударом. Да и в самих учениях Востока это тоже как-то сквозит, если смотреть внимательно, ведь они призывают либо смириться с обыденностью, либо – перестать существовать физически и духовно, раствориться, угаснуть, никогда не перерождаться, чтобы только не видеть всего этого кошмара. Поневоле понимаешь этих людей, когда видишь японцев, для которых все китайские женщины – просто подстилки для солдат. Когда вспоминаешь китайцев, которые предварительно утопили в крови свою страну – например, в борьбе с религией. Когда предчувствуешь ту трагедию, которая вскоре постигнет Японию. Когда вообще думаешь о Востоке и его истории серьезно. Удивительно только то, что здесь, на Западе, люди увлекаются эскапистскими восточными культами, не понимая причин их возникновения и конечной их цели отказа от жизни в принципе.
У Чуана Лу, китайца, акценты, конечно, расставлены в пользу своих соотечественников, но та художественная правда, которая есть в фильме, для нас очевидна. И только приходится спрашивать себя, найдется ли у нас такой смельчак, который отважится хотя бы таким образом рассказать о нашем прошлом, чтобы мы смогли избавиться от того вранья, которым сами себя потчуем. Где серьезные кинопостановки о Гражданской войне, где фильмы о ГУЛАГе, где, наконец, правда о каком-нибудь пугачевском бунте – хотя бы по пушкинскому историческому очерку, который мы не читаем, удовлетворяясь "Капитанской дочкой"? "Город жизни и смерти" - серьезная попытка взглянуть в прошлое трезво, столкнуться с его ужасом и пропустить его через себя, и нам бы тоже не мешало почаще на такое отваживаться.
Обозреватель Сергей Сычев
/Интерфакс/
