Председатель делового совета ТПП: Для работы в Африке нужно определенное терпение

Виктор Чемоданов рассказал, не пугает ли российский бизнес обстановка в африканском регионе

Москва. 8 августа. INTERFAX.RU - Интерес к странам Африки со стороны российских компаний за последний год существенно вырос. Потенциал, которым обладает этот регион, всегда находился в фокусе российского внимания, но до сих пор не был до конца реализован. Как использовать существующие возможности сотрудничества к взаимной выгоде, обсуждали в Санкт-Петербурге в конце июля на втором форуме Россия-Африка. О том, что еще мешает, и что может помочь в ускорении достижения намеченных целей, в интервью "Интерфаксу" рассказал председатель Российско-суданского делового совета Торгово-промышленной палаты РФ Виктор Чемоданов.

- На форуме вы сказали, что ТПП подготовила ряд предложений по развитию российских компаний в африканском регионе. Каких сфер это касается в первую очередь?

- На международной выставке в Хартуме в 2020 году ТПП презентовала проект российско-африканского дома. Мы представляли как энергетические проекты, так и промышленные. В качестве точки его расположения мы определили Занзибар - Танзания. Это очень хорошая страна, там экономический рост 25% по году, и подходы у них обстоятельные, хоть и по английскому праву.

Предполагается, что эта площадка будет включать павильоны, где наши крупные компании: "Интер РАО", "РусГидро", "Газпром", "АвтоВАЗ", "КАМАЗ", "Урал" - размещали бы свою продукцию. Потом нам предложили рассмотреть возможность создания в Порт-Судане свободной экономической зоны, где выделили под это 40 гектаров площадей. Однако в Судане начались боевые действия, и сейчас там есть определенные проблемы.

Регион очень нуждается в энергетике и продовольствии, и это огромный рынок. Он сложный. В основном там сейчас работают европейские страны, потому что это житница всей Европы. На протяжении столетий Европа оттуда высасывала ресурсы. А Россия для Африки до сих пор еще непознанная. Это уже не СССР, который везде строил коммунизм. И мы, и они уже другие. Но они относятся к нам очень хорошо, помнят, что для них сделал Советский Союз.

Более-менее активно мы начали заниматься регионом с 2019 года, когда и был организован первый форум Россия-Африка. Но ТПП никогда не забывала про Африку. У нас 14 деловых советов, и плотно мы взаимодействуем с теми странами, с которыми у нас давние взаимоотношения. Мы проработали ряд концептуальных предложений, среди которых дом Африка-Россия, чтобы россияне могли спокойно туда приезжать, чувствовать себя как дома, презентовать свой бизнес.

Мы направляли наши инициативы в министерство экономического развития Максиму Решетникову, нас очень поддерживает Россотрудничество. Работа ведется, и должны какие-то определенные сдвиги произойти.

- Есть ли уже какой-то план развития в регионе?

- В предлагаемой нами программе мы создали семь энергетических зон, потому что Африка разная и по этническим группам, по вероисповеданию, по многим другим факторам. Посетив множество стран (я сам был в 12), мы поняли, что именно нужно развивать и в каких зонах - зачем в одной строить мощности, а в другой использовать перетоки.

Кроме того, во многих странах велико западное влияние, особенно в тех, которые были французскими или английскими колониями. До сих пор им не дают свободно инвестировать, контролируют вложения, следят за деньгами, любая инициатива должна получить разрешение. Они хотят освободиться от этого финансового гнета, когда, например, какой-то крупный проект должен согласовываться с Францией или другой страной.

Программа нами подготовлена, есть понимание тех проектов, которые должны быть реализованы. Мы работаем с фондами - это эмиратские фонды, из Саудовской Аравии - они готовы совместно с российскими компаниями заходить на африканский континент и в каких-то долях участвовать в финансировании.

Я уже говорил, что в регионе, где остро ощущается нехватка электроэнергии, для нас открываются колоссальные возможности. Например, южнее экватора, где мы выделили Восточную энергетическую зону, представляются большие перспективы для гидроэнергетики. Самое главное - мы должны подходить не так, чтобы построить какой-то блок, и все, а их слабые сети - не наша проблема, наоборот, мы должны сделать такое техническое задание "под ключ", в котором мы все им посчитаем: перетоки, узкие места, где "расшить" под какой-то крупный промышленный объект и т.п. И они готовы за это платить.

- Что еще, помимо энергетики, нам может быть интересно в Африке?

- Также прорабатываются логистические маршруты, потому что порты - это один из важнейших наших государственных стратегических планов. Такие проекты у нас есть по Замбии, Мозамбику и Габону. Это основные направления. Ну и Египет, само собой, где у нас уже большой хаб строится, первая в Африке атомная станция, добываются нефть и газ, и это огромный-огромный задел. Но нужно и другие страны рассматривать. И мы готовы в этом помогать нашему бизнесу.

Когда мы будем управлять портами, то наш товар: зерно, удобрения - будет туда приходить. Это тоже большой рынок - там 1,5 млрд человек, и в основном они живут на сельском хозяйстве. Когда наши компании: "Уралкалий", "Белкалий" - приезжают и показывают урожайность без удобрений и с ними, то разница очень заметная - в 100 раз лучше. А оттуда мы сможем вывозить бокситы, вольфрам, никель - в Африке же вся таблица Менделеева.

В транспортной инфраструктуре я не называю железные дороги, которые, конечно, являются важной артерией любой развивающейся страны, но там это намного сложнее. Так что я считаю, что энергетика и портовые зоны - это сейчас самые необходимые направления, которые должна развивать Россия в Африке.

Африка нас любит, ждет, просто у нас должны быть подходы более прагматичные. И нам не нужно заходить все 54 страны континента, нам нужно выбрать ключевые 6-8 стран, а все остальные уже сами подтянутся.

Для поддержки наших компаний в регионе ТПП разработала медийную программу и готовы давать необходимые консультации бизнесу для повышения узнаваемости и, как следствие, роста товарооборота.

- В сфере нефти и газа какие перспективы?

- Они хотят покупать у нас и покупают энергоресурсы - нефтепродукты, химию. Африканские страны заинтересованы, чтобы наши компании совместно с ними строили нефтеперерабатывающие заводы, которых им хватает. Там нефть есть, а они не знают, что с ней делать. Насколько я слышал, по-моему, "Татнефть", которая построила многомиллионный завод в Татарстане, очень заинтересована в подобном проекте, готова своим опытом делиться.

В области же разведки и добычи необходимы колоссальные инвестиции. У них месторождения разведаны где-то на 15%, а необходимые документы для принятия решений есть только по 5%. В этой связи "Росгеология", "Зарубежгеология" выполняют работы по прогнозному геологическому картированию, чтобы наш бизнес мог на что-то опираться. Африка - это огромное поле для работы в экономике. У нас есть технологии нефтедобычи и нефтегазовое оборудование, и мы готовы их предложить.

Нужно создавать нефтегазовые кластеры. Например, в Экваториальной Гвинее большие залежи газа и нефти, у нас с ними хорошие взаимоотношения, и наши компании ждут возможности. "Татнефть", "ЛУКОЙЛ", "Зарубежнефть" уже работают в регионе, который в настоящий момент является полем европейцев, американцев и китайцев. Но мы должны создавать конкуренцию и побеждать.

- А не пугает нестабильная политическая обстановка на этом континенте?

- Понимаете, этим странам по 60 лет, там всегда что-то будет происходить, и никто вам там гарантию какую-то давать не будет. Но почему китайцев это не пугает, они же работают, и плотно, знают, чего хотят. И мы знаем, чего мы хотим.

Безопасность - это одно из наших преимуществ, потому что они нас очень уважают. И, как вы знаете, волков бояться - в лес не ходить. Поэтому тот стереотип, который в нас сидит с детства - "Не ходите, дети, в Африку гулять…" - его надо менять.

Российскому бизнесу необходимо идти в Африку, и он потихонечку заходит. Конечно, у нас разная ментальность - они затягивают, обещают, наш бизнес начинает с ними отрабатывать вопросы, но не все всегда хорошо. Кто выдерживает - тот работает. На африканские страны нужно определенное терпение. И если ты готов что-то потерять, тогда иди в Африку. Риски есть везде, в любом бизнесе.

- На недавнем совещании президента с правительством глава Минэкономразвития предложил создать специальный инвестиционный фонд для поддержки российских инвестиций в этот регион. Действительно ли это поможет активизировать экспансию?

- Знаете, я считаю, что инвестиционный фонд не нужен. Я бы предложил создать не фонд, а отдельное министерство, ведомство, агентство по Африке, наподобие министерства по развитию Дальнего Востока и Арктики. За подобные фонды непонятно, кто отвечает, а вот специальная структура могла бы выступить координатором вокруг себя всех африканских инициатив и отвечать на все имеющиеся вопросы и запросы.

Например, один из главных вопросов у нас сейчас - страхование. Когда наши компании заходят в регион, в африканских странах самый низкий рейтинг, и наши грузы очень сложно страхуют. Но этот вопрос можно решить, через те же китайские страховые компании, других партнеров, просто нужен централизованный подход к проблеме, объединенный, с единым руководством. А пока у нас Африкой занимаются все, то у семи нянек дитя без глазу. Вот я разговариваю с разными африканцами, и они говорят: "К нам прилетают одни, вторые, третьи, четвертые, пятые, а мы не поймем, с кем работать".

Ну выделят из фонда средства двум, трем, четырем компаниям, они что-то сделают, но это разовая акция, а здесь нужно структурно подходить. Это мое личное мнение.

- Не опасаются ли африканские страны, где работают западные компании, партнерства с российскими структурами из-за санкций в отношении РФ?

- Они бы не приехали на форум, если бы опасались. А по проектам есть определенные наметки, как можно с этим работать. Многие иностранцы готовы встречаться и обсуждать, только просят никому об этом не рассказывать. Африка нас любит, ждет и все хочет прям завтра: железную дорогу построить, атомную станцию и т.д. Мы им пытаемся объяснять, что должны быть пройдены определенные процедуры, а они думают, что мы им сразу деньги дадим. Но этого нельзя допускать, должно быть все взаимовыгодно: и для нас, и для них. При этом вовсе не следует, что они отдают приоритет в пользу европейских компаний - у них есть рынок, и они работают по рынку. И несмотря на то, что мы им еще в 2019 году простили долг в $25 млрд, Россия готова выигрывать в конкурентной борьбе.

- Как вы оцениваете перспективы возвращения наших компаний в Ливию? Пока там ограниченно представлена "Татнефть". Но до вооруженных конфликтов были проекты у "Газпрома", "Газпром нефти", "ЛУКОЙЛ" интересовался...

- В Ливии ситуация непростая, как в Судане. И президент России Владимир Путин недавно на совещании сказал: "Смотрите ниже", подразумевая, что нужно исследовать и другие страны континента.

- Со многими иностранными партерами Россия переходит на расчеты в национальной валюте. С Африкой обсуждали такие варианты?

- Ну, конечно, они обсуждаются. Недавно на совещании у президента РФ говорилось, что Россия уже в 60 валютах может проводить расчеты. Поэтому здесь эта тема проблем не вызывает и не будет вызывать. Обсуждаются расчеты в рублях. И с учетом начала работы цифрового рубля через год, скорее всего, наверное, уже и SWIFT не будет, что вообще упростит расчеты.

А так как они все больше будут закупать нашей продукции, наша задача - подумать, что нам нужно от них. Например, сельскохозяйственные товары, в основном фрукты, овощи. И тут наш бизнес может строить производства для доставки продукции до российского потребителя - делать заморозку или охлаждение, чтобы все это в надлежащем виде доехало до России.

- Есть такое мнение, что Россия "потеряла" Африку, потому что много лет не уделяла ей внимания. Вы согласны с этим?

- Нет, не потеряла. Мы всегда ей занимались. У нас есть планы, предложения, и мы готовы работать. Просто все, что мы делаем, необходимо структурировать, чтобы собрать в единой целое. Тогда, может быть не в конце года, но через год уже можно увидеть какие-то реальные плоды нашей работы.