Как мы открывались, а нас закрывали. Драматические эпизоды из истории "Интерфакса"

О ключевых событиях первых лет жизни агентства рассказывает основатель и бессменный руководитель Группы "Интерфакс" Михаил Комиссар

Москва. 9 сентября. INTERFAX.RU - В июле 1989 года (споры между очевидцами по поводу более точной даты продолжаются), когда набирали обороты перестройка и гласность, появилось первое в СССР независимое информационное агентство - "Интерфакс".

Михаилу Комиссару и еще нескольким журналистам, работавшим в Гостелерадио СССР, на Центральном радиовещании на зарубежные страны, удалось выбить согласие руководства не мешать созданию непрофильного продукта и... всего одну комнату.

По чистой случайности в популярном журнале "Наука и жизнь" энтузиасты натолкнулись на информацию о новых технологиях, которые позволили "Интерфаксу" обойти монополию ТАСС на его огромную сеть телетайпов.

О ключевых событиях первых лет жизни агентства рассказывает основатель и бессменный руководитель Группы "Интерфакс" Михаил Комиссар. А по данной ссылке Вы можете ознакомиться с юбилейным выпуском журнала "Ваш "Интерфакс" - ключевые события в истории России и наша работа.

О перестройке, гласности и Гостелерадио

Объективной причиной создания агентства послужила политика гласности и другие изменения в стране. Многое стало возможным - ощущение этого буквально витало в воздухе. "Огонек", "Аргументы и факты", привлекавшие людей интересными и злободневными материалами, переживали тогда пик своей неслыханной популярности. Появились независимые печатные издания.

А вот телевидение, радио и единственное информационное агентство ТАСС из-за влияния на огромные массы людей оставались под тотальным контролем высшей власти - ЦК КПСС. Это в полной мере относилось и к иновещанию, где мы работали в редакции информации. В общем, страна зачитывалась Коротичем, а мы имели много интересной информации, которую невозможно было использовать.

В тот момент я был заместителем главного редактора главной редакции информации радиовещания на зарубежные страны, в моем подчинении находились около 200 сотрудников. Главная редакция информации была ключевым подразделением, которое готовило базовую информационную продукцию для вещания на все страны мира. В частности, мы делали так называемые часовые блоки новостей - при этом я отвечал за освещение событий в СССР (другой заместитель главного редактора - за международную жизнь).

Ко мне поступало большое количество информации, которая подвергалась жесточайшей цензуре. Довольно часто нашему начальству звонил контролировавший Гостелерадио Лигачев, и сверху эхом доходило: "Егор Кузьмич разрешил... запретил... рекомендовал..."

В общем, "гласность" в стране - и нехватка ее в отдельно взятом Гостелерадио - была объективным фактором, способствовавшим появлению независимого информационного агентства.

Другой фактор заключался в наличии у нас огромного количества очень интересной, "вкусной" информации, которая оставалась за бортом, поскольку не вписывалась в те критерии, по которым отбирали информацию для наших блоков новостей.

Как все начиналось, или "Одобрение" Яковлева

А непосредственным толчком к созданию "Интерфакса", как ни странно, послужило... приглашение на прием в индийском посольстве. Я разговорился там с иностранными дипломатами, которые спросили у меня, почему мы не делаем транскриптов своих передач, как это принято на многих радиостанциях в мире. У вас, говорят, сейчас в стране происходят очень интересные события, но не всегда есть возможность прослушать ту или иную беседу с экспертом, политологом, социологом. Вот если бы вы выпускали еще версии на бумажном носителе, мы, уверяли меня дипломаты, могли бы их даже покупать.

Это было первым импульсом. Но на запуск проекта ушло два года. Я ходил по инстанциям, объяснял, уламывал, находил дополнительные аргументы. Идеей горел один я, а против меня была целая система, без санкции которой я бы сделать ничего не смог.

И я эту санкцию получил. Как? Пришел однажды к Александру Яковлеву, который тогда был ближайшим соратником Михаила Горбачева и, по сути дела, вторым человеком в партии, взял у него интервью и в конце беседы за чаем с сушками сказал: "Александр Николаевич, тут идея такая есть - объяснять иностранцам сущность нашей перестройки. Не понимают они ничего. А мы бы писали для них, переводили - в общем, облегчали бы восприятие". Александр Николаевич, уже уткнувшись в свои бумаги и почти забыв о моем существовании, ответил: "Ну неплохо".

Я радостно пришел к зампреду Гостелерадио и заявил, что вот, Яковлев одобрил. Тот, потрясенный, позвонил Председателю. Но спросить-то у члена Политбюро Яковлева, так это или не так, никто из этих чиновников ведь не мог!.. В конце концов, на меня фактически махнули рукой - и проект стартовал.

Хорошо это или плохо, но меня вела не возможность зарабатывать деньги. Мне просто было скучно. Я успешно делал карьеру, получал приличную зарплату, от Гостелерадио ездил за границу. Так что деньги в число мотивов не входили точно.

Да мы все тогда, наверное, к сожалению, просто не умели мыслить в рамках бизнес-логики. В чем-то нам это обстоятельство помогло, а в чем-то, напротив, помешало.

Те люди, которые пришли в бизнес на 3-5 лет позже, занялись нефтью, банками - в общем, серьезными делами. А мы крупным бизнесом заниматься возможности на тот момент не имели и даже не думали об этом.

Секрет имени

На закате 1980-х стали возникать первые совместные предприятия. Нас, как журналистов радио, приглашали на различные встречи, презентации, и мне пришла в голову мысль попросить у "новых" бизнесменов денег на наш проект. Поговорил с десятком очень довольных собой директоров. Но все они мою идею забраковали: "Есть ТАСС, есть "Правда". Что вы можете придумать нового?"

Но однажды я побывал на презентации советско-франко-итальянского СП "Интерквадро", которым руководил Лев Вайнберг- мудрый и интересный человек, умеющий мыслить глобально. Я пришел к нему с предложением всюду на нашей продукции размещать надпись "совместно с "Интерквадро" взамен на "материальную помощь". Помню, когда я сказал, что мне нужно всего лишь 20 тысяч долларов, он не смог сдержать усмешки.

Согласившись в принципе поддержать идею, Вайнберг потребовал представить ему тщательную проработку проекта. Первоначально при обсуждении схемы распространения информации я думал о создании курьерской службы из пяти десятков гонцов, которая по утрам доставляла бы клиентам бюллетени новостей.

Однако Вайнберга смущала российская неисполнительность, громоздкость и затратность схемы: "Кто-нибудь проспит, кто-то напьется, кто-то забудет, а клиенты будут раздражаться". Телетайпы тогда были лишь в ТАССе, а Интернета в России еще не существовало. Проблема распространения становилась ключевой и явно служила препятствием на пути реализации проекта...

Тут, на счастье, мне попался популярный тогда журнал "Наука и жизнь" с рассказом о новой технологии - передаче текстов по телефаксу. В "Интер-квадро" были знакомы с этим новейшим средством связи. "У меня их два", - гордо сказал Вайнберг, когда я прибежал к нему со статьей. "А что, это может сработать, хоть я ни разу ими и не пользовался", - заметил он. И мы тут же провели тест: послали страничку по факсу из одной комнаты в другую. Это было настоящее чудо: текст выполз в первозданном виде.

В результате долгих размышлений было решено отправлять клиентам информацию по факсам, которые только-только появились в мире. Их были в СССР считанные единицы - в основном в иностранных компаниях и посольствах, которые, как мы предполагали, станут нашими первыми клиентами (потом с большим трудом приходилось добывать их номера). Поэтому нами была придумана такая бизнес-схема - поставлять клиентам недорогие факсы, брать за них аренду и тут же давать пакет нашей информации.

Так мы создали первый вариант агентства - "совместное издание иновещания Гостелерадио СССР и "Интерквадро" - и стали первой компанией в СССР не только в области оказания информационных услуг, но и распространения факсов.

Но нас как юрлица еще не было. Мы были лишь неким персоналом. Все деньги делились между Гостелерадио и "Интерквадро". Нам платили небольшую зарплату, чисто символическую.

Тогда же, в начале лета 1989 года, родилось и название. Помню сидел я и прикидывал разные варианты. Хотелось чего-то звучного и современного. А в большой моде тогда были первые СП с международными партнерами, и у всех у них были такие яркие имена с приставкой "интер": "Интерквадро", "Интермикро" и т.п. Тут у меня, с учетом поразившей меня телефаксной технологии, щелкнуло: "Интерфакс"!

Первые шаги

Буквально через несколько месяцев мы стали прибыльными. Плата за подписку составляла 17 долларов в месяц, до сих пор не могу объяснить, почему. Видно, 20 казалось много, а 15 - обидно мало. При действовавшей тогда курсовой разнице, когда зарплата в 50 долларов уже считалась для журналиста весьма хорошей, 100 подписчиков обеспечивали нам достойную жизнь. Самый простенький факс стоил довольно дешево, окупался где-то за полгода.

На первые деньги, полученные от подписки, докупили несколько компьютеров, стали доплачивать журналистам, которые до того работали "из интереса". Через год компьютеров стало аж семь-восемь. У нас было несколько телефаксов, комната в 30 квадратных метров, около десяти постоянных технических сотрудников (машинистки, операторы факсов) и привлеченные на гонорарной основе журналисты Гостелерадио.

Число наших клиентов росло довольно быстро. Где-то через 3-4 месяца мы уже имели их под сотню. Каждый платил по 17 долларов, в сумме 1700 долларов в месяц, сумасшедшие деньги по тем временам. Но все они шли мимо нас. Мы не роптали, были абсолютно довольны положением дел, нам было интересно!

Где-то в начале 1990 года на нас начали ссылаться иностранные СМИ. Многие ведущие мировые издания на нас уже подписались. Помню очень долго не подписывалось на наши новости агентство Рейтер - там говорили, что должны посмотреть, насколько мы будем успешными. Они у нас около года бесплатно получали информацию, после чего мы сказали, или пусть платят деньги, или отключаем.

Кстати, у нас даже в мыслях не было давать информацию на внутренний рынок, своим внутренним СМИ. Сейчас, возможно, многие этого не поймут, но тогда была такая ситуация, когда внутренний враг считался страшнее внешнего.

На Запад писать дозволялось, главным было, чтобы свои этой крамолы не видели. Мы ведь давали другой взгляд, другую информацию о том, о чем ни "Известия", ни "Правда" в то время не писали.

Война идеологий

Итак, мы очень быстро стали популярными и, как следствие, для всяческих идеологических начальников опасными.

В середине 1990 года у "Интерфакса" начались проблемы. Где-то в это же время в окружении Горбачева произошел мощный раскол. В руководстве СССР тогда набирало силу крайне консервативное крыло - Лигачев, Крючков, Полозков и другие. Смотреть равнодушно, как ширится неконтролируемый поток информации, они не могли. Люди в ЦК, симпатизировавшие нам (Александр Яковлев, Евгений Примаков, Аркадий Вольский), предупредили, что не смогут нас защитить. Им самим было нелегко - между либералами и консерваторами шла очень жесткая борьба.

Гостелерадио по-прежнему жестко контролировалось Лигачевым, поэтому ситуация была для нас крайне непростая. А мы к этому времени уже стали каналом коммуникации для "либералов" из Политбюро, которые с удовольствием скидывали нам свои мысли, идеи, реагировали через нас на события в стране и мире.

Почти каждый день меня вызывали к начальству и прямо говорили, что если я не уйду подобру-поздорову, то положу на стол партбилет. Начали давить на моих сотрудников, увольняли технический персонал. Обзвонили всех корреспондентов иновещания на местах - с этими не сотрудничайте, ничего им не давайте. Давление было очень сильным.

Особенно, по всей видимости, допекало власти то, что начала выходить в ежедневном режиме наша совместная с Baltic News Service лента "Балтфакс". Сообщения из Прибалтики, которая в те дни быстро становилась "горячей точкой", разлетались за секунды, цитировались множеством СМИ и... бесили партийных бонз.

Агентство пережило девять иезуитских проверок за год. Придирались и проверяли все: пожарную безопасность, соблюдение трудового законодательства, финансовую отчетность и т.п. Это при одной-то комнате, десяти техсотрудниках и паре десятков штатных радиожурналистов, работавших за гроши по совместительству!

К концу года прессинг усилился и стало понятно, что развязка близка.

Мне уже напрямую различные чины в Гостелерадио говорили: ты доиграешься, не жди, пока тебя закроют, закрывайся сам. Но тут, как говорится, нашла коса на камень. Нам уже не хотелось закрываться.

В это же время поменялось руководство "Интерквадро". Поддерживавший нас Л.Вайнберг покинул компанию. Новые хозяева хотели тихо зарабатывать деньги, без всяких проблем с властями. Больше их ничего не интересовало. И они очень быстро заявили нам, что не желают участвовать в наших играх. Французы прислали письмо с отказом от продолжения своего участия в издании. Главный редактор нашей редакции на иновещании откровенно сказал мне, что не сможет нас отстоять и тоже подписал отказное письмо.

Но к тому времени уже вышел первый советский Закон "О печати", по которому трудовой коллектив СМИ или его главный редактор в случае отказа учредителя от своего издания имел право создать СМИ под тем же названием.

Осенью 1990 года, понимая, что надеяться можно только на собственные силы, воспользовавшись этим законом, я пришел к российскому министру печати и информации Михаилу Полторанину.

Никогда не забуду, как, когда я сказал ему, что ЦК хочет нас закрыть, М.Полторанин - близкий соратник Бориса Ельцина - злорадно засмеялся: "Сейчас мы им покажем". Сам сел за пишущую машинку, впечатал в бланк необходимые фразы и, вынув из кармана брюк министерскую печать, громко шлепнул по документу. "Что они теперь запоют?" - радостно проводил он меня.

Вся регистрация заняла минут десять. При этом зарегистрировали нас как печатный орган, но еще не как юридическое лицо. Затем с большими сложностями, но мы все же сумели зарегистрироваться и как общество с ограниченной ответственностью.

Главная проблема состояла в том, что у нас банально не было денег. По тогдашнему закону, минимальный уставный капитал ООО равнялся 50 тысячам рублей. Из них половину надо было заплатить сразу при регистрации, а вторую половину - до конца первого года деятельности. То есть нам надо было иметь минимум 25 тысяч рублей, а у меня на книжке было только 3 тысячи.

Я снял - к ужасу жены - все эти деньги и стал искать, кто бы еще вошел в партнеры. Предлагал буквально всем, кого знал. Несколько коллег по иновещанию согласились войти в капитал, но многие отказались. "Ты нам зарплату вовремя плати, а капиталистами мы быть не хотим", - говорили эти осторожные люди. Такие были времена.

Но, в конце концов, мы все же наскребли 25 тысяч рублей и смогли зарегистрироваться как ООО.

Почему "Интерфакс" отмечает День независимости 11 января

Разрыв с Гостелерадио, в помещении которого мы продолжали работать и штатными сотрудниками которого еще являлись (в "Интерфаксе" мы считались совместителями), был неминуем. Нам прямо заявляли, что мы - "не жильцы".

11 января 1991 года состоялось трехчасовое заседание коллегии Гостелерадио СССР, где обсуждался вопрос "о вредительской и антипартийной деятельности "Интерфакса" и его руководителя М.Комиссара".

Обсуждение длилось три часа, в течение которых меня полоскали тогдашний председатель Гостелерадио Леонид Кравченко, его услужливые замы и партактивисты. Это был классический обвинительный процесс с соответствующей стилистикой - "Михаил Комиссар льет воду на чужую мельницу" и т.п. В результате было принято решение нашу вредоносную деятельность немедленно прекратить. А надо сказать, что утром этого дня, предполагая самое худшее, мы предварительно разослали всем своим клиентам сообщения, что если больше не выйдем, значит, нас закрыли.

Человек сто иностранных корреспондентов в этот вечер дежурили около Гостелерадио. Никогда в своей жизни я не давал столько интервью, сколько в тот день. Закрытие "Интерфакса" стало тогда второй мировой новостью. Первой были сообщения из Прибалтики, где как раз началось обострение.

За несколько дней до этого на телевидении закрыли популярнейшую тогда программу "Взгляд". Теперь - нас. Все мировые телеканалы, агентства, газеты посчитали это важнейшим событием, иллюстрирующим непростое положение Горбачева и его сторонников.

Не выдержав такого внешнего медийного прессинга, советская идеологическая машина ответила в своем обычном ключе. На следующий день после закрытия в ответ на шум, поднятый в иностранных СМИ, в девятичасовой программе "Время" диктор, кажется Аза Лихитченко, зачитала заявление: в связи с волной слухов Гостелерадио СССР сообщает, что деятельность "Интерфакса" была признана неправильной; компетентные органы еще разберутся с агентством и его руководителем Михаилом Комиссаром... Можете себе представить, что тогда значило подобное заявление в программе "Время" - главной государственной информационной телепрограмме?

Мне немедленно позвонила из Харькова мама: "Миша, все. Тебя посадят". Но в тот момент у меня появилась какая-то ярость, желание доказать: я все равно продолжу дело, несмотря на вас, сволочей. Я же понимал, что то, что мы делаем, интересно и стратегически правильно, что общественную эволюцию не остановить. Меня прессинговали год - и по мелочам, вплоть до отключения электричества, и по-крупному. Это не могло не породить во мне здоровую злость: не дождетесь!

Нас вышибли из Гостелерадио за день, нарушив КЗОТ и прочие правила, уволив, без формального объяснения, всех журналистов. Пытались конфисковать и имущество, но мои угрозы обратиться в суд с последующим вычетом причиненных убытков из персональной зарплаты хозяйствующих начальников Гостеле-радио возымели действие. Нам дали ночь на то, чтобы вывезти всю технику и архивы.

Однако была проблема, куда все это перевезти. Где нас не тронут? У нас установились хорошие отношения с близким к Горбачеву Аркадием Вольским (в 1991 году - президент Научно-промышленного союза СССР), очень порядочным, мудрым человеком, впоследствии возглавившим Российский союз промышленников и предпринимателей. Я бесконечно благодарен Аркадию Ивановичу за то, что он не только помог нам разместиться, но и прямо защищал от давления могущественных лиц (из числа первой тройки в государстве). Разрешил нам переехать в Белый дом и Борис Ельцин (в то время глава Верховного Совета РСФСР). В общем, полгода мы, уже ставшие тогда юридическим лицом, работали в двух точках - Научно-промышленном союзе у Вольского и у Ельцина в здании Верховного Совета.

Притеснителям А.Вольский при мне - я часто сиживал в его кабинете - говорил, что он против закрытия "Интерфакса", что агентство будет находиться у него, и те, кто попытается этому помешать, будут иметь дело с ним лично. Его побаивались. Ельцину же никто просто не осмелился ничего сказать. Так, постепенно, от нас отцепились.

И несмотря на все катаклизмы 11 января, тогда мы прервали передачу подписчикам наших выпусков меньше, чем на сутки!

Вот с тех пор каждый год 11 января "Интерфакс" отмечает День независимости - это наш главный корпоративный праздник.

ГКЧП против SPRINT

ГКЧП, объявив 19 августа 1991 года о захвате власти, ввел цензуру, была прекращена деятельность многих СМИ и отключена международная телефонная связь. Тем не менее информация "Интерфакса" беспрепятственно доходила до зарубежных клиентов.

Дело в том, что в 1990 году, чтобы доставлять информацию в электронном виде зарубежным подписчикам, "Интерфакс" подключился к глобальной сети SprintNet.

Однако ни ГКЧП, ни КГБ, похоже, об этой сети не знали, и она продолжала работать, в то время как обычная телефонная связь с миром прервалась.

В результате в самый драматический период путча "Интерфакс" был почти единственным источником информации о происходящем в Москве и других городах Союза.

Наше представительство в США, открытое незадолго до путча, рассылало приходящие из Москвы сообщения по факсу всем американским СМИ, а также в Белый дом. На третий день кризиса новости стали столь горячими, что нашим журналистам приходилось зачитывать их сотрудникам американской администрации прямо по телефону, так как у них не было времени ждать у факса.

В 1991 году "Интерфакс" был выдвинут за освещение августовских событий на Пулитцеровскую премию, которая является, пожалуй, самой престижной наградой США в области журналистики и литературы.

Как у "Интерфакса" появилась Хартия

На рубеже 1980-1990-х годов, когда начал работу "Интерфакс", фактически формировались принципиально новые стандарты советской, а затем и российской информационной журналистики. Формировались, конечно, с опорой на мировой опыт.

Мы привыкли на иновещании адаптировать информацию для зарубежной аудитории, поскольку в оригинале читали сообщения иностранных информагентств (Рейтера, Франс Пресс, АП, ЭФЭ и других), знали стандарты и традиции зарубежной новостной журналистики. "Интерфакс" с самого начала делал ставку именно на них. И эти стандарты, основанные на принципах независимости, объективности, достоверности, существенно, я бы сказал радикально, отличались от правил советской партийной журналистики, советской пропаганды.

Повторю, что для российской журналистики того времени это было, как сказали бы сейчас, абсолютно инновационным подходом.

И конечно, мы хотели открыть еще один канал распространения альтернативной информации, неподцензурных новостей, хотели расширить рамки гласности, превратить ее, наконец, в цивилизованную свободу печати.

Здесь надо вспомнить, что вообще творилось тогда на отечественном информационном поле. А солировал на нем - ТАСС. Я вообще-то уважительно отношусь к этой организации. Это - большая структура, которая прошла большой путь. Там работали и работают много замечательных людей. Но в то время это была организация, в цели которой не входило своевременно, оперативно и ясно доводить информацию.

Сообщения ТАСС могли звучать примерно следующим образом: Генеральный секретарь ЦК КПСС встретился с госсекретарем США. На встрече затрагивались вопросы, представляющие взаимные интересы. Госсекретарь США подтвердил известную позицию американской стороны по поводу ракет в Европе. На это М.Горбачев заявил, что СССР боролся и будет бороться за мир во всем мире и никогда не позволит... Ну и так далее.

От этой белиберды на Западе шалели, никто ничего не мог понять.

Собственно, "Интерфакс" и занимался тем, что описывал эту же тему, но уже в адекватном формате: "Горбачев встретился с Шульцем. На встрече обсуждались разногласия по поводу размещения "першингов" в Европе. Американцы продолжают настаивать на том, что они не будут демонтировать базы в Германии и Турции. СССР заявляет, что его эта позиция не устраивает и он готов ответить контрмерами - размещением своих ракет в соседних регионах. Но это никому не выгодно. Поэтому советский лидер предлагает следующие варианты..."

Получив два-три подобных сообщения, потребитель очень быстро делал вывод, что на эту информацию стоит подписаться. Конечно, ее качество целиком зависело от профессионализма наших сотрудников, но оно было на очень высоком уровне. Ничего похожего до тех пор в СССР в принципе не было, и соревноваться в этом с советскими печатными органами нам было совсем нетрудно.

Принципы информационной работы, на которых строится деятельность агентства, мы считаем ключевым элементом нашего успеха.

Лет 10 назад Правление "Интерфакса" приняло Хартию агентства, принципам которой мы неукоснительно следуем и сегодня.

"Мы уважаем право общества знать правдивую информацию и делаем все от нас зависящее, чтобы эта информация стала ему доступна, - записано в Хартии. - Все это требует постоянного и бескомпромиссного соблюдения агентством и каждым журналистом, работающим в нем, этических и редакционных норм, принципов НЕЗАВИСИМОСТИ, ОТВЕТСТВЕННОСТИ, ТОЧНОСТИ И ОБЪЕКТИВНОСТИ".

"Интерфакс", говорится в Хартии, не допускает, чтобы его информация использовалась для лоббирования интересов какой-либо группы людей, организации или компании, появления в своих информационных сообщениях скрытой или явной политической или коммерческой рекламы.

Журналисты "Интерфакса", согласно Хартии, воздерживаются от высказывания в информационных сообщениях собственного мнения, предоставляя делать выводы самим получателям информации.

Экономика приносит деньги, политика – имидж

Мне очень помогали друзья и коллеги, поверившие в агентство. Такие системы, как наша, - это системы коллективные. Уже через несколько месяцев после начала проекта к нам стали подтягиваться умные, талантливые и энергичные люди. Те, кого достали. Те, у кого были мозги. Те, у кого был характер. Кому надоело играть в информационный идиотизм, который в то время существовал в Гостелерадио: жизнь сама по себе, а информационный поток сам по себе. Так что возле меня довольно быстро сложилась компания единомышленников, которые стали лучшими информационщиками страны.

Потом, уже в ельцинский период, мы осознали себя полноценной компанией, организовались как хозяйственная единица и стали думать, как жить и работать дальше. Было ясно, что общеполитическая информация останется важной составляющей нашей работы. С другой стороны, мне помог предыдущий опыт человека, связанного с экономикой. Я понимал, что политическая информация имеет довольно ограниченный рынок. Кто подписывается на нее? Средства массовой информации, властные структуры, представительства иностранных государств - это все. В общем, сотни, но не тысячи клиентов. И если мы хотели считать на десятки тысяч, нужно было заниматься бизнес-информацией. Но информационных услуг этого рода в Советском Союзе не было в принципе как класса. Приходилось создавать с нуля основы агентства деловой информации.

Итак, мы довольно быстро поняли значение экономических новостей. Для меня здесь особо впечатляющим оказался пример агентства Рейтер.

Я был поражен, узнав, что Рейтер только 5-6% своих доходов получал от продажи политической информации. Все остальное шло от финансово-экономического блока. В то же время я ознакомился с работой АП и Франс Пресс и понял, что агентства, которые специализируются только на политической информации, всегда бедны, им вечно не хватает денег. Поэтому мы изначально стали ориентироваться на модель Рейтера.

За счет общеполитической информации, которую все цитируют, создается имидж. А деньги приходят за счет финансово-экономического блока, потому что бизнес-клиенты платят больше, да их и просто намного больше количественно.

А где-то в 1991-1992 годах мы стали первыми в стране, кто начал профессионально развивать экономическую и финансовую информацию, сфокусированную на отдельных отраслях. В эти годы в основном сложился формат экономических новостей "Интерфакса", который мы также стремились сделать максимально близким к принятым на Западе, и он мало изменился за эти годы.

Еще в Гостелерадио мы издавали соответствующее издание для иностранцев. Оно называлось Soviet Business Today. Потом первыми перешли к созданию профильных изданий в таких сферах, как нефть и газ, металлы, банки и финансы, сельское хозяйство. Иными словами, стали развиваться как специализированное профессиональное агентство, подробно освещающее бизнес-темы.

Никто в СССР не писал так, чтобы это было понятно западным читателям, и чтобы на основании этой информации можно было принимать бизнес-решения - об импортных закупках зерна и контрактах на строительство, например, химкомбинатов, о торговле валютой. Помню, как госчиновники с недоумением спрашивали, когда мы интересовались объемом заключенного контракта в долларах или мощностью второй очереди завода КАМАЗ: "Зачем вам это надо?!"

Что такое "Интерфакс"

На волне огромного интереса на Западе к тому, что происходит в СССР, мы открыли первый зарубежный офис в Америке, затем создали компании в Германии, Англии, Гонконге. Стали обрастать своими бюро в разных точках бывшего СССР. И постепенно выросли до того, что есть сегодня.

А сегодня "Интерфакс" - это международная группа из порядка 35 компаний. Есть две крупные географические зоны, в которых мы работаем как информационная структура, собирающая и продающая информацию, - это страны бывшего СССР и Китай. Компании в США, Великобритании, Германии, Гонконге, Польше занимаются только продажами наших информационных и аналитических продуктов.

Безусловно, самая активная наша деятельность протекает на постсоветском пространстве, конкретно в России. Наши агентства на Украине, в Белоруссии, Казахстане и Азербайджане уверенно занимают лидирующие позиции на соответствующих информационных рынках. У всех у них свои замечательные менеджеры, отличные журналистские команды, свои многочисленные клиенты.

Далее - корпункты в других странах бывшего СССР. Главный координационный офис - но, подчеркиваю, не командующий, так как все наши подразделения, работающие в других странах, сами ведут свою редакционную политику, - находится в России, здесь у нас имеется около 50 бюро, практически во всех более или менее значимых центрах.

Отдельные агентства созданы в каждом федеральном округе. Всего их семь. Они занимаются локальной информацией, собирают и продают ее в своих регионах.

Наконец, отраслевые направления - агентства нефтяной, газовой, энергетической, финансовой информации.

Самый крупный зарубежный информационный проект Группы - информационное агентство "Интерфакс-Китай", которое сегодня является крупнейшим зарубежным СМИ в КНР.

Группой "Интерфакс" создана сеть пресс-центров, которая не имеет аналогов и объединяет 30 пресс-залов на территории России, Украины, Казахстана и Азербайджана.

В состав Группы также входит ряд специализированных структур, занимающихся разработкой поисковых баз данных, предоставлением услуг в сфере IR и раскрытия информации. В их числе агентство "Интерфакс-АКИ", располагающее крупнейшей базой данных корпоративной информации СПАРК - более 12 миллионов компаний России, Украины, Казахстана; а также Центр экономического анализа - ведущая аналитическая компания России и СНГ, выпускающая известные под брендом "Интерфакс-100" и "Интерфакс-1000" рэнкинги банков и страховых компаний.

Группа успешно сотрудничает с ведущими мировыми компаниями. Так, Moody‘s Interfax Rating Agency, созданное в партнерстве с мировым лидером рейтингового бизнеса агентством Moody‘s Investors Service, занимает лидирующие позиции на российском рынке рейтинговых услуг.

В конце 2004 года Группа начала активно развивать новый для себя, да и в целом для российского рынка бизнес-бюро кредитных историй. Партнером "Интерфакса" по этому проекту выступает крупнейшее мировое кредитное бюро Experian, с которым на паритетных началах создано бюро кредитных историй "Экспириан Интерфакс". Сегодня "Экспириан Интерфакс" входит в тройку ведущих кредитных бюро России.

С 2006 года стратегическим партнером "Интерфакса" в России и области предоставления IR-услуг (Investor Relations) выступает одна из крупнейших мировых информационных компаний - Thomson Reuters.

В 2008 году приступило к деятельности совместное предприятие "Интерфакс-Ди энд Би" ("Interfax-D&B"), созданное "Интерфаксом" на паритетных началах с мировой корпорацией Dun & Bradstreet. СП предоставляет международным клиентам информацию о российских компаниях, источником которой является уже упомянутая база данных СПАРК.

Зарубежные структуры Группы управляются из Лондона. Там находится руководство Центральной Европы, Германии, США, ЮВА.

Общее количество наших сотрудников сегодня составляет более 1000 человек. Информацию о своих доходах мы не разглашаем. Но в любом случае информационные агентства - не нефтяные компании. Они не оперируют сотнями миллионов или миллиардами долларов...

Структура, которая живет

Очевидно, что "Интерфакс" достиг серьезных успехов. Но у меня нет ощущения, что мы уже в верхней точке пути. Наши планы расписаны на несколько лет вперед. Повторяю, такие структуры, как наша, не могут зависеть от одиночек. У нас много высокопрофессиональных, великолепных людей - и менеджеров, и журналистов.

Кстати, понимание того, что ставить знак равенства между Комиссаром и "Интерфаксом" просто жизненно опасно, пришло в середине 1990-х годов, когда на нас пошли наезды. Мне было очень интересно, но я вдруг осознал, что если Комиссар будет эквивалентен "Интерфаксу", то это значит, что меня просто завтра убьют, чтобы все забрать. Поэтому даже из инстинкта самосохранения необходимо было создать такую структуру, при которой система должна была работать практически на автомате. Должны были появиться менеджеры - люди, которые способны принимать решения и успешно управлять компанией.

С другой стороны, наш бурный рост уже не позволял заниматься всеми вопросами одному человеку. Масштаб бизнеса, специфичность вопросов, которыми мы занимались, требовали вовлечения в менеджмент большого количества инициативных, талантливых людей, которые обладали знаниями и в тех областях, в которых я был явно слабее их: рейтинговый бизнес, финансовая аналитика, инвестор релэйшенс, кредитное бюро и т.п.

Вообще, я люблю, когда рядом со мной работают люди, лучше меня разбирающиеся в специальных вопросах. Мне нравится общаться с ними, слушать их экспертные заключения о сложных вопросах и видеть, как они формулируют задачи и намечают пути решения.

Думаю, что это самый нормальный подход для создания бизнеса с нуля. Понятно, что всегда нужен кто-то с начальной идеей. Но потом отцы-основатели должны обрастать сподвижниками - людьми, которые будут сами вырабатывать новые идеи. Сегодня "Блумбергом" руководит не Майкл Блумберг - однако все развивается успешно. Рейтер - вообще отдален от своих акционеров. Естественно, я играю активную и, надеюсь, важную роль в жизни компании. Но при этом могу совершенно спокойно уехать куда-нибудь на месяц, заняться разработкой нового проекта, развивать старые, а все компании при этом будут успешно работать. Я стараюсь мотивировать своих коллег на генерирование идей. Самое страшное - когда люди вдруг начинают считать себя стадом, людьми, от которых не ждут творчества. Такая структура неминуемо умирает.

Сегодня Группа "Интерфакс" управляется лучшими специалистами в области информации. Это - Владимир Герасимов, Георгий Гулиа, Ренат Абдуллин, Алексей Горшков, Вячеслав Терехов, Сергей Яковлев, Юрий Погорелый, Роман Лаба, Алексей Мешков, Родион Ромов и многие другие.

Наши менеджеры вырабатывают идеи и сами же их воплощают в жизнь. Все ходят с проектами. По-моему, это признак хорошего здоровья компании. Я очень рад тому, что мне приходится даже тормозить коллег и говорить: подожди, ты забежал далеко вперед. Это гораздо лучше, чем видеть потухшие глаза…

/Интерфакс/