Серьезной инфляции не будет

Глава Центра экономического анализа "Интерфакса" Михаил Матовников рассказал о путях выхода из финансового кризиса, а также об ослаблении рубля, инфляции и вкладах населения

Москва. 30 октября. INTERFAX.RU - В предыдущем интервью "Бум потребления подорвал российскую экономику" глава Центра экономического анализа "Интерфакса" Михаил Матовников рассказал о причинах разворачивающегося в стране финансового кризиса и о том, каким образом он может отразиться на интересах потребителей. В продолжение темы в интервью с корреспондентом "Интерфакса" Натальей Жоговой эксперт высказал свое мнение о путях выхода из кризиса, рассказал об инфляции, росте доллара, ослаблении рубля и действиях спекулянтов на рынке.

Михаил Юрьевич, кризис ликвидности продолжается уже достаточное время для отражения его результатов на конкретных банках. Ожидать ли в ближайшее время массовых банкротств?

Сейчас мы имеем дело с острой фазой кризиса ликвидности, которая, как показывает опыт всех кризисов ликвидности, включая такой тяжелый кризис как кризис 98 года, длится не более 3 месяцев. По большому счету это означает, что острая фаза кризиса ликвидности в ноябре уже закончится. Когда говорят, что в России большое количество банков может обанкротиться и называют цифру чуть ли не в 600 средних и мелких банков, это абсолютная чепуха. Потому что в ходе кризиса ликвидности - и это показывает опыт практически всех случаев - в среднем "жертв" в банковской сфере оказывается не более 15 (максимум 20), включая тех, кого насильно приобрели, кто обанкротился или проходит разные стадии реструктуризации.

Эти 15-20 банков практически никогда не бывают крупнейшими банками. Наиболее очевидные "жертвы" - банки, которые не входят в число 20 крупнейших, но они в тоже время они, как правило, не бывают банками меньше 200 -го размера по величине активов. Поэтому претенденты на банкротства - скорее среди группы средних и средне-крупных банков, особенно тех, которые стремительно росли в предыдущей период.

Как ни странно, банки, которые традиционно считаются более уязвимыми, которых не любят рейтинговые агентства - это банки "карманные", у которых ограниченная клиентская база и которые работают с узким кругом заемщиков - находятся в сравнительно хорошем положении. Я говорю не только о крупных "карманных" банках, но и о мелких банках, обслуживающих небольшое число компаний, которые связаны между собой через давнее знакомство и деловые связи руководителей или собственников. Такие банки подвергаются угрозе снижения ликвидности в гораздо меньшей степени, потому что им традиционно и так никто не давал денег на межбанке, они всегда понимали, что что-то может случиться и никогда не рассчитывали на массовый приток средств даже в условиях всеобщего благоденствия.

Известны ли уже конкретные "жертвы"?

Формально "жертв" мы еще не знаем, вернее их названия еще не опубликованы, но эти "жертвы" уже давно ясны Центральному банку, поскольку кризис развивается следующим образом. Примерно через 2 недели начинают жаловаться на задержку платежей клиенты тех банков, которые, как говорится, "попались". Грубо говоря, задержка платежа на 3 дня не страшна, но если платеж не переводится уже 5 дней, люди начинают нервничать. И через 2 недели проблемы этих банков становятся известны среди корпоративных клиентов. Они паникуют первыми, когда начинают пытаться перевести свои счета в другие банки, пытаются проводить платежи в бюджет со всех своих счетов в этом банке, начинают просить своих контрагентов перевести оплату счетов в другие банки. Таким образом, паника корпоративных клиентов приводит к тому, что опустошается ликвидность банков. Еще через 2 недели через корпоративных клиентов проблемы банка становятся достаточно широко известны рознице, которая в свою очередь вступает еще через 2 недели, начинает паниковать и, откровенно говоря, добивает уже лежачего.

Соответственно, у нас прошел примерно месяц. Примерно через месяц - полтора после начала кризиса у ЦБ есть формальное основание, чтобы возникло право отозвать лицензию или провести те или иные мероприятия (ЦБ не отзывает лицензию у банка, когда задержка платежа составила 2 недели, в основном задержка должна составить около месяца). Следовательно, примерно следующий месяц у нас уходит на то, чтобы уже очевидные жертвы были проданы другим, был объявлен приказ об отзыве лицензии, назначении временной администрации и т.д.

В последующий период новых жертв, как правило, не появляется при одном исключении - если не возникает всеобщая паника вкладчиков. В настоящий момент Россия более или менее успешно с паникой вкладчиков борется, но, подчеркну, все основные проблемы у банков возникают не от вкладчиков, а от юридических лиц. Тем не менее, острую стадию кризиса ликвидности у коммерческих банков мы прошли и практически вступаем в заключительную стадию, ключевые жертвы уже определены, их будет не так много и это не будут самые крупные банки.

Также важно добавить, что через некоторое время для поддержки банковской системы появится необходимость создания фонда по выкупу плохих активов. Соответствующий фонд уже объявлен, но я боюсь, что если он начнет действовать в ближайшее время, он будет выкупать активы, которые еще не являются плохими. Настоящие проблемные активы мы увидим где-то через 6 - 9 месяцев - к лету следующего года. Когда станет ясно, что банковская система самостоятельно не сможет с ними справиться, тогда появиться необходимость в помощи государства. Но на данной стадии по большому счету проблемные активы еще не определились.

Кризис на сегодня затронул уже и реальный сектор. В этой связи достаточно ли мер со стороны государства по предоставлению ликвидности банкам (которые как предполагается, будут кредитовать предприятия)?

Меры, которые предпринимаются для помощи банковской системе, в принципе достаточно правильные. Понятно, что были некоторые ошибки, в частности по операциям валютный своп, которые помогли нерезидентам с выводом капиталов, но в целом меры адекватные. Однако существует одно неверное предположение, будто предоставление ликвидности поможет банкам кредитовать экономику. Этого не произойдет. Предоставление ликвидности даже в больших масштабах может приглушить острую стадию кризиса ликвидности, но от этого кредитование не возникает, потому что в кризисной ситуации (а кризис однозначно перекинулся на реальный сектор) банкам неясна платежеспособность заемщиков. Даже банк, сидящий на очень большой ликвидности, будет ее копить "на случай чего". Даже если к нему будут приходить заемщики, которые до этого считались благонадежными, ведь сейчас оценить их кредитоспоспособность часто затруднительно.

Фактически мы получаем совершенно предсказуемую ситуацию, которая сейчас так озадачивает наших политиков - почему ликвидность не проходит дальше, почему она застревает где-то в экономике, застревает где-то у банков, почему не достается более мелким банкам и почему она в конце концов не достается предприятиям. Да потому что никто не хочет кредитовать себе в убыток и принимать на себя необоснованные в нынешней ситуации риски. Более того, эта степень неопределенности носит долгосрочный характер и будет сохраняться на протяжении нескольких месяцев.

И тут мы приступаем к ключевому вопросу, что делать для того, чтобы ликвидность пошла. В этой ситуации надо сделать так, чтобы кредиторы были уверены в том, что на продукцию данного предприятия имеется гарантированный конечный спрос.

Как же его обеспечить?

Существует ряд предприятий, которые оказались в сравнительно хорошем финансовом положении, и в сохранении спроса на продукцию которых кредиторы в конечном счете не сомневаются. Это, в частности, предприятия связи, предприятия агропромышленного комплекса при условии, что они не обременены тяжелыми долгами (за исключением зерновых хозяйств, где ожидается падение цен на зерно вследствие хорошего урожая). В принципе сюда же относятся предприятия из сферы энергетики, опять же с у четом долга.

Но, к сожалению, ситуация для большей части нашей экономики иная. Самое интересное, что предприятия, которые оказались в наиболее высокой сфере неопределенности, представляют из себя наиболее крупные и важные предприятия, которые дают наибольший мультиплицирующий эффект в экономике. То есть наличие спроса на их продукцию по цепочке начинает рождать спрос у многочисленных подрядчиков и в целом помогает экономике - это предприятия машиностроения, это весь строительный сектор, это значительная часть обрабатывающей промышленности.

Возможно, в этой ситуации правильным было бы предпринять программу, условно говоря, государственных закупок, но закупок по минимальным ценам, т.е. таким, которые реально стартуют от себестоимости. Возьмем программу инфраструктурного строительства, которая должна быть в России решена, но стоимость строительства километра дороги при этом не должна превышать расценки в Европе. Мы видим в принципе, что некоторые соответствующие меры предпринимаются. Это, например, выкуп квартир у девелоперов. Но это должно происходить не по безумным ценам, а по ценам, которые реально отталкиваются от себестоимости. Девелоперы в ситуации, когда нужно сохранить бизнес, а не заработать сверхприбыль, на такого рода мероприятия охотно пойдут. Это решает ту самую задачу снижения маржи прибыли у российского бизнеса, который привык работать за счет большой наценки.

При выполнении такой программы необходимо выбирать наиболее важные проекты, которые дают наибольший эффект мультипликации в экономике страны. Например, есть стагнация "АвтоВАЗа". Продукция завода может быть интересна, скажем, для улучшения автопарка ГИБДД, в принципе это один из вариантов, куда может быть направлена госпрограмма по поддержке. То же самое и с квартирами для решения жилищного вопроса - в конце концов у нас громадные обязательства перед военнослужащими по предоставлению им жилья.

Безусловно, это может быть строительство энергетических, инфраструктурных объектов, это в значительной степени инфраструктура связанная с тем же самым ЖКХ. Сейчас время строить дороги, порты, сети, электростанции. То есть все то, к чему призывали и раньше, только сейчас это можно сделать по разумным ценам, реально поддержав экономику и добившись эффекта возобновления кредитования экономики. Если банки увидят конечный спрос на квартиры, то возникнет желание давать кредиты застройщикам, а далее – по цепочке - металлургам, которые поставляют трубы и арматуру, производителям стройматериалов и т. д.

Программа позволит достичь эффекта гарантированного спроса, поскольку банки могут обнаружить, что под гарантированный спрос на самом деле имеет смысл выдавать деньги, потому что сидеть на деньгах тоже бессмысленно, когда пассивы дорожают. Средства должны работать, иначе будут убытки. В этой ситуации банки, которые сейчас кредитов не дают, будут их выдавать для сохранения рентабельности банка.

Если все эти вопросы будут решены, то тогда пусть не монетарными способами, но в "ручном" режиме, экономика закрутится, потому что все монетарные способы решения проблемы себя исчерпали. Их хватает буквально на несколько дней эйфории фондового рынка. Собственно, вот этот ручной перезапуск экономики является самой настоятельной необходимостью на данном этапе.

Каковы позиции России по борьбе с кризисом по сравнению с другими государствами?

Россия столкнулась с кризисом, я считаю, в идеальный момент. Насколько это идеальный момент даже удивительно, потому что уже были предприняты первые шаги по распечатыванию наших резервов, чтобы потратить их на множество вещей, не все из которых однозначно являются полезными. И в этот самый момент, когда деньги уже было и выделены и попали на счета разных банков и организаций, когда они были готовы к раздаче, ударил кризис. В этом смысле получается, что мы столкнулись с кризисом на максимуме своих возможностей для борьбы с ним, чем Россия радикальнейшим образом отличается от других развивающихся стран, за исключением, пожалуй, Китая. Случись это через два года, все могло бы быть намного хуже.

Мы однозначно более хорошо подготовлены - вопрос не только в накопленных резервах, но и в состоянии экономики в целом. Уровень долга в российской экономике по мировым меркам достаточно невысокий, он невысок даже по сравнению с развивающимися странами. Это означает, что проблема с кредитным кризисом будет ощущаться в России менее болезненно, чем во многих других странах. Кроме того, в России отсутствует как класс значительное количество инструментов, которые привели к наибольшим потерям на мировых финансовых рынках начиная с рискованной ипотеки и закачивая производными финансовыми инструментами.

Но мы однозначно должны адаптироваться к новой ситуации. И меры, которые предпринимаются правительством в настоящее время, должны быть программой по переходу экономики в эффективный, новый, но экономный режим.

Есть некая ассоциация, что наш самолет находился на стадии взлета, мы взлетали и у нас закончился керосин. Тогда мы решили залить в баки новый - из государственных резервов - с целью лететь дальше. Но с учетом того, сколько у нас этого государственного керосина, правильно начать заходить на плавную посадку, а не пытаться продолжать лететь дальше, как будто в мире ничего не произошло. В мире снижаются возможности кредитования. Рынки закрыты даже для многих западных заемщиков, а до нас, до развивающихся экономик, мировые кредитные ресурсы дойдут еще не скоро и очень выборочно. В мире стремительно снижаются цены на нефть.

Какой нижний предел стоимости барреля для нас безопасен?

Нефть уже находится для нас в опасной зоне, пройдя отметку $70 за баррель, т.е. цены сбалансированности российского бюджета. То, что цена на нефть еще упадет, я думаю, вопрос уже почти решенный. Естественно, что сейчас опять стал пересматриваться трехлетний бюджет. Придется вспоминать уже забытое слово секвестр, т.е. искать те статьи, которые должны быть профинансированы во вторую очередь.

Хотя наши резервы и велики, если просуммировать масштабы стоящих перед страной задач, то в общем-то становится понятно, что на все денег не хватит и нужно очень выборочно принимать решения, кого, почему и зачем мы поддерживаем и в какой форме оказываем помощь. Желательно, чтобы подавляющая часть инструментов господдержки, подразумевали бы ту или иную возвратность средств. Не нужно закапывать деньги, надо создавать по мере возможностей активы, которые имеют свою внутреннюю стоимость и которые в дальнейшем могли бы быть перепроданы частному сектору.

При этом надо понимать, что некий дефицит бюджета так или иначе придется покрывать разными источниками. Увеличение госдолга является не только возможным, но и даже желательным вариантом политики. На данной стадии я бы рекомендовал государству занимать преимущественно в рублях, чтобы не создавать дополнительного валютного риска и дальнейшего давления на золотовалютные резервы.

Американский доллар продолжает расти несмотря на прогнозы о развороте тренда в сторону евро. Как долго в этой ситуации будет продолжаться ослабление рубля?

За последние полгода евро относительно доллара упал с более чем 1,5 до 1,3 (соотношение по паре евро/доллар), т.е. мы говорим о 15%-ной девальвации евро относительно доллара. Но если это не страшно для Европы, почему это должно быть страшно для России? Было бы крайне ошибочно принимать за нечто катастрофическое неизбежные колебания валютного курса рубля относительно других валют. Более того, мы видим, что курс евро относительно доллара растет в нынешней ситуации, когда экономика именно США находится в гораздо более худшем состоянии, чем экономика многих стран Евросоюза. И мы понимаем, что падение курса национальной валюты относительно доллара, вовсе не означает внутренние проблемы в экономике нашей страны.

Кроме того, ослабление рубля идет не такими уж большими темпами, потому что все смотрят на курс доллара, а правильно смотреть на курс бивалютной корзины, в которой доллара 55%, а евро 45%. Так как параллельно курс евро упал примерно с 35 до 32 рублей, фактически это означает, что корзина на самом деле хотя и несколько ослабла, но ослабла в гораздо меньшей степени. Также важно понимать, что в той или иной форме ослабление рубля относительно других валют российской экономике выгодно и даже крайне желательно.

Поясните, пожалуйста, почему.

Мы столкнулись с падением цен на нефть, что опасно не только сточки зрения сбалансированности федерального бюджета, но и с точки зрения сохранения профицита нашего платежного баланса. Если значительная часть нашего экспорта - а нефть составляет основу нашего экспорта - теперь будет стоить почти вдвое дешевле, чем это было на пике в мае, то мы можем столкнуться с ситуацией, когда импорт превзойдет экспорт. Такая ситуация будет крайне негативной, поэтому достаточно важно сдержать импорт. Частично импорт будет сдержан так или иначе в результате кредитного кризиса и сокращения потребительских расходов, но боюсь, что данный эффект не будет достаточным для того, чтобы компенсировать падение цен на нефть. В этой ситуации ослабление национальной валюты даст дополнительный толчок для того, чтобы импорт сократился. Это одна причина. Вторая причина в том, что на самом деле у нас достаточно многие отрасли в результате укрепления рубля очень сильно утратили конкурентоспособность на мировых рынках. Это прежде всего так называемые отрасли первого передела, в частности металлургия, химическая промышленность. Для этих отраслей внутренние издержки в долларовом выражении должны сократиться.

Идеальным вариантом развития сценария на валютном рынке для РФ была бы стабильность рубля относительно доллара при условии падения рубля относительно евро, потому что основные долги России и российских банков номинированы в долларах, в то время как большая часть нашего импорта идет из зоны евро. Нам гораздо выгоднее, чтобы наш импорт дорожал в евро, а наши долги в долларах остались неизменными. К сожалению, ситуация на рынке пока выглядит ровно наоборот - евро дешевеет, доллар дорожает. Но, думаю, что эта ситуация является временной и когда тренд развернется, идеальный вариант - это зафиксировать доллар и позволить в рублевом выражении укрепиться евро.

И все же, Михаил, покупать доллары или не покупать?

В нынешней ситуации самый правильный совет состоит в следующем. Во-первых, желательно иметь резерв рублевой ликвидности, которая каким-то образом соответствует ожидаемым тратам в ближайшее время, причем не на неделю, а на 2-3 месяца. На более долгосрочные периоды полезно хранить сбережения в валюте, выбрав себе некую личную корзину по типу бивалютной, которой оперирует Центральный банк (55% доллара и 45% евро). И эта корзина, скорее всего, будет укрепляться относительно рубля, но прогнозировать, куда пойдет доллар, куда евро и когда именно, дело неблагодарное. Учитывая, что доллар еще какое-то время продолжит укрепляться относительно евро, имеет смысл повысить его долю и иметь в личной корзине, например, две трети доллара и треть евро. Если вы видите, что ситуация разворачивается на другой тренд, хорошо повысить долю евро и понизить доллар. Но в отношении рубля корзина, состоящая из 55 % долларов и 45% евро, в ближайшие несколько месяцев будет укрепляться.

Но ЦБ будет продолжать применять меры по удержанию рубля в определенных рамках? Хотя бы с тем, чтобы предотвратить негативный настрой населения по поводу девальвации.

Действительно, я думаю, что возможны разовые интервенции, для того чтобы охладить жар спекулянтов, потому что значительная часть происходившего в последние дни связана не с объективными причинами, а с атакой на рубль. Практика показывает, что несколько таких разовых встречных выпадов, например, неожиданное укрепление корзины, выметает с рынка спекулянтов. Такие неожиданные действия со стороны Центробанка очень быстро охлаждают пыл игроков. Я думаю, что ЦБ возможно в определенных ситуациях будет применять решения о встречной атаке на спекулянтов. Но это временное укрепление корзины не стоит воспринимать как некий долгосрочный тренд.

Но опять же, если сбережений не очень много, может вообще не надо связываться с валютой, потому что надо смотреть не только на динамику курса по телевизору, нужно смотреть на реальные курсы в обменниках, которые имею с достаточно серьезный спрэд. В моменты нестабильности спрэды растут и даже если, условно говоря, курс изменился на рубль, вы покупали на 50 копеек дороже, а продаете на 50 копеек дешевле, вся выгода с этой операции в итоге достается банкам, с которыми вы работали. Поэтому дергаться просто по причине того, что все делают так, было бы крайне неосмотрительно.

Панические настроения у населения существуют не только по поводу слухов о девальвации рубля, но и относительно своих вкладов в банках. Есть ли для этого основания?

Правительство предприняло достаточно хорошие меры, чтобы негативные настроения по поводу вкладов были всеми возможными способами снижены, в частности приняты меры по повышению суммы гарантируемых депозитов (700 тыс. рублей), упрощен способ расчетов. Подавляющая часть вкладов относятся именно к этой категории. На самом деле большинству вкладчиков беспокоиться абсолютно не требуются, потому что при любом кризисе, я повторюсь, страдает порядка полутора десятков банков. Вкладчики оставшейся тысячи банков скорее всего не должны почувствовать на себе никаких негативных моментов. А все эти резкие движения по снятию вкладов приводят к тому, что вкладчик как минимум теряет свои проценты.

Полезно помнить, что даже в момент кризиса 98-го года вкладчики самых проблемных банков таких как "Российский кредит","СПС-Агро", "Инкомбанк", которые находились под реструктуризацией, проводимой на тот момент Агентством по реструктуризации кредитных организаций (АРКО), получили все свои средства в полном объеме по номиналу, хотя и по фиксированному курсу, но речь шла об очень тяжелой ситуации и об очень проблемных банках. В нынешний момент и банки с проблемами идентифицируются пораньше, кроме того, мы говорим о кризисе не такого масштаба, и девальвации не ожидается. Поэтому даже если вкладчик был в банке, у которого была отозвана лицензия, и вклад у которого превышал сумму в 700 тыс. рублей, он не от Агентства по страхованию вкладов (АСВ) в течение двух недель, а позже при реструктуризации или ликвидации банка свои деньги получит. Фонд страхования вкладов достаточно велик для того, чтобы все возможные проблемы решить.

У ЦБ теперь расширены полномочия по операциям на фондовом рынке. Обоснованы ли ожидания каких-то вливаний со стороны государства, которые этот рынок поднимут?

Никаких вливаний осуществлять не нужно. По большому счету падение фондового индекса как такового ничего принципиального не решает. Фактически мы столкнулись с ситуацией, когда наш рынок был полностью отдан иностранным инвесторам. Теперь тем из них, кто отважился работать на российском фондовом рынке, был преподан урок о высокой непредсказуемости российского правительства. И это на годы вперед будет сказываться на планах России по созданию международного финансового центра.

Как ни парадоксально, в период кризиса разговоры о создании в России международного финансового центра только усилились, и в этом смысле постоянные прекращения торгов - по сути смертельный удар по этим планам. Какой иностранный инвестор будет приходить в Россию, понимая, что, если что, ему могут просто прикрыть возможность торговать.

Приостановки торгов также нисколько не спасают от потерь и наших олигархов, заложивших свои акции иностранным банкам. Дело в том, что большинство пакетов, по которым заложены ценные бумаги у международных кредиторов и по которым может возникнуть margin call, котируются на мировых финансовых рынках, а не только в России, а падения на западных рынках продолжаются.

Однако приостановки очень сильно мешают внутреннему финансовому рынку. Чем быстрее рынок нащупает дно, тем ситуация будет логичней. При этом нужно понимать, что бегство иностранных инвесторов из России, если оно будет происходить по минимальным ценам акций, то в миллионах долларов отток составит гораздо меньшую сумму. Зачем делать так, чтобы это бегство происходило по максимальным ценам акций и по максимальному валютному курсу. В этом смысле прекращения торгов должны быть крайне ограничены, тем более что Россия с этими остановками выглядит одиозно на фоне других стран. В России торги приостанавливаются так, как будто в России самый страшный кризис во всем мире.

Как будет в ближайшее время расти инфляция в стране?

Серьезной инфляции не будет. Все предыдущие прогнозы основывались на том, что деньги, которые ранее были розданы банковской системе, дойдут до экономики и породят инфляцию. Сейчас реальные проблемы нашей экономики состоят в том, что, несмотря на наличие денег, отсутствует спрос, а отсутствующий спрос никогда не приводит к инфляции.

Мы видим, что многие производственные и торговые компании в настоящий момент заявляют не об увеличении, а о снижении цен, в частности снижают цены автодилеры, ряд продовольственных сетей. Существует даже некоторая вероятность, что у отдельных категорий потребителей (к сожалению не самых бедных) уровень цен даже может снизиться. Если бы в России уровень монополизированности отдельных секторов был бы ниже, тогда мы бы видели более эластичный и гибкий рынок, в частности, мы бы видели другой рынок внутренних цен на нефтепродукты, металлы, стройматериалы и др. То есть тех цен, которые на мировых рынках снижаются, а в России почему-то не падают. Это следствие монополизированности экономики и в этом еще одна задача для государства.

По итогам года инфляция, скорее всего, будет не намного выше той, что мы видели по итогам 9 месяцев, потому что в оставшиеся два месяца велика вероятность того, что внутренние цены по изрядному количеству товарных групп могут начать снижаться. Это будут скорее цены на товары, которые торговались с максимальной наценкой. Мы однозначно не говорим про хлеб и, по всей видимости, мы даже не говорим про большую часть продовольственных товаров. На цены может повлиять та составляющая, которая зависит от цен на топливо и сырьевые товары. Но самым мощным фактором для снижения цен на внутреннем рынке останется не очень в целом для экономики благоприятное снижение курса евро, поскольку большая часть нашего импорта происходит в евро. В целом, ожидать какого-то сильного всплеска инфляции в связи с внесением государством средств в банки конечно же не приходится.

/Интерфакс/