Почему экономика стала религией

В кризис мировую экономику вогнали адепты церкви экономической эффективности: они слепо верят в свою компетентность и отказываются учитывать иррациональные поступки людей. Экономисты должны превратить экономику из регилии в науку, требует физик Марк Бьюкенен

Нотр-Дам-де-Курсон. 18 июля. FINMARKET.RU - Экономика давно перестала быть наукой. Теперь экономика - религия, и впору открывать церковь "святого Бернанке" или секту ревнителей высокой инфляции, считает физик-теоретик Марк Бьюкенен, автор книги "Чему физика, метеорология и естественные науки могут научить нас в экономике".

Экономисты никогда не строят нейтральных теорий, они навязывают с их помощью свои ценности, убежден ученый:

Пик поклонения новой церкви - экономике - пришелся на последние годы перед кризисом 2008 года. Тогда некоторые экономисты начали пропагандировать экономический империализм. Они стремились все довести до законов высшей математики - от социологии до антропологии - и везде искали рациональное.
Кризис немного сбил с них спесь. Внимание переключилось на психологическую революцию. Стало ясно, что рациональный идеал экономической теории - это даже не отправная точка, а грубая карикатура на действия реальных людей, и рациональность - аномалия в жизни человека.
Для измерения объемов торговли экономисты взвешивают затраты и выгоды, расходы на зарплату рабочим и транспортную составляющую. Они легко поддаются измерению в денежном выражении, и на первый взгляд такой подход кажется объективным. Но экономисты сами решили, что годно для анализа, а что можно игнорировать.
Нельзя измерить социальные потрясения в обществе. Фанатичная вера в экономический прогресс заставляет людей забыть о духовном и думать только об экономической эффективности, что внушили им экономисты.
Экономика пронизана скрытыми оценочными суждениями, что делает любые рекомендации далекими от науки, уверен физик. Большинство экономистов отстаивает точку зрения, что ослабление профсоюзов в США и других западных странах идет на пользу компаниями, которым профсоюзные деятели мешали адаптироваться к требованиям рынка.
Экономисты Дарон Асемоглу и Джеймс Робинсон убеждены, что они делают гораздо больше, чем просто влияют на спрос и стоимость рабочей силы - они сыграли важную роль в создании и поддержке демократии, в ограничении политической власти корпораций и смягчении неравенства в доходах.
Уверенные в своей правоте экономисты предлагают, как им кажется, универсальные рецепты, применение которых приводит подчас к весьма неожиданным последствиям. Асемоглу и Робинсон приводят в пример приватизацию в России в 1990-х годах. Идея заключалась в том, что частная собственность пойдет на пользу любой экономике, а на практике приватизация привела к незаконному обогащению олигархии и росту неравенства, которые подготовили почву для появления авторитарного режима президента Владимира Путина, пишет Бьюкенен.
Проповеди об экономической эффективности помогли заложить основу финансового кризиса. Уверенность в чудесах финансовой модели привела к отказу от барьеров между коммерческой и инвестиционной банковской деятельностью, отсутствию контроля за быстро развивающейся торговлей деривативами.

Во всех этих случаях трагический недостаток заключается в пьянящей уверенности, что экономические рецепты одни для всех стран. Экономистам неплохо бы разнообразить свой набор лекарств и сменить веру в свою всесильность на признание объективной сложности реальной картины мира, пишет Бьюкенен.