Каникулы господина Тати
Новый фильм Силвена Шоме "Иллюзионист" - это подарок зрителям нескольких поколений. Молодежь получит продолжение стилистики "Трио из Белльвиля", а зритель постарше – еще один рассказ о господине Юло
Москва. 22 декабря. INTERFAX.RU - Строчка "автор сценария - Жак Тати" на большинство любителей кино действует неотразимо. Вспоминается вся гамма ощущений в своей последовательности, от недоумения и привыкания к необычному языку комедий Тати до понимания того, что влюбился на всю жизнь в этот забавный мир, где живет долговязый господин Юло, одинокий и неудачливый джентльмен, который никому не желает зла. Господин Юло в послевоенной Франции был ответом на истерию вокруг политических и социальных перемен, сотрясавших общество. Господину Юло никто не смог бы задать вопрос о том, как он относится де Голлю или к войне в Алжире. Этот человек выбрал тихое существование, в котором есть только несколько равноудаленных людей и мир предметов, которые никак не могут ужиться с этим угловатым мужчиной средних лет.
В середине века Жак Тати продолжил традицию немого кино, ввел нового героя, с которым связал себя на всю жизнь и в образе которого помнится всем последующим поколениям. Современному зрителю комедии с господином Юло кажутся малодинамичными, потому что в них практически отсутствует сюжетное движение; несмешными, потому что Тати никогда не опускается до площадного гогота, характерного для комедий наших дней; и сам господин Юло не вызывает попытки идентификации с ним. Только уяснив и приняв правила игры, предлагаемые Тати, можно открыть для себя вселенную его таланта и никогда об этом не пожалеть.
Тем удивительнее успех фильма "Трио из Белльвиля" Сильвена Шоме, эстетика которого также напоминает фильмы Жака Тати. Немой мультфильм о каком-то велосипедисте, пойманном бандитами, стилизованный под фильмы первого столетия прошлого века, стал настолько популярным, что во всей Москве, наверное, нет ни одного человека моложе тридцати лет, который бы его не видел или хотя бы не слыхал о нем. Впрочем, многое можно списать на детективный сюжет, мелодичный саундтрек и отдаленную схожесть с популярным советским сериалом о капитане Врунгеле.
"Иллюзионист" в этом смысле гораздо более радикален. Он настолько точно стилизован под кино Тати, что у зрителя часто будет возникать ощущение, что он смотрит еще один, некогда пропущенный фильм великого комедиографа. Только некоторые детали будут все еще напоминать о том, что речь идет о постановке другим режиссером, да еще и аниматором. Например, на афишах, которые рекламируют представления Юло-фокусника, написано "Татищефф" - намек на настоящую фамилию режиссера, выходца из России. Или описание любви Юло (это имя нигде в фильме не звучит, но иначе главного героя назвать не получается) с маленькой девушкой, привязавшейся к нему во время его блужданий по Великобритании. Замкнутый и добродушный Юло в этих отношениях смотрится неожиданно, а все невинные для любого другого персонажа ситуации приобретают сильнейшее напряжение. Но во всем остальном "Иллюзионист" очень строг и последователен. В нем нет характерного для "Трио из Белльвилля" гротеска, и некоторая гиперболизация, возникающая время от времени, представляется очень скромной.
Скромность – это ключевое слово для этого фильма. Скромная палитра, скромная динамика, скромные герои, у которых лишь изредка можно разобрать отдельные слова, а в остальное время они изъясняются неопределенным воркованием. Здесь слов даже меньше, чем у Тати. Преобладание общих планов – это тоже признак скромности перед стилем Тати, даже отсутствие динамики сюжета, так необходимой для полнометражной анимации, принято здесь без малейшего ропота. Только в финале режиссер искусным и резким техническим трюком возвращает нас в наше время, когда камера движется резко, зритель чувствует себя хозяином положения, а трехмерная анимация навязчиво лезет к нему в объятия прямо из экрана. И от этого финала становится еще более грустно и одиноко, чем в течение всего фильма. "Иллюзионист" - это не постановка по старому сценарию, а прекрасная и трагичная эпитафия тому кинематографа, которого больше не случится.
Обозреватель Сергей Сычев
/Интерфакс/
