Данилов-Данильян: грозит кризис не питьевой воды, а пресной!
Научный руководитель Института водных проблем РАН рассказал, как человек загрязняет воду и выгодно ли ее очищать
Москва. 3 августа. INTERFAX.RU - Засухи, наводнения, грязные стоки в воды рек и озер – все эти жизненные примеры все чаще вызывают вопрос: хватит ли нам чистой воды и, главное, – грозит нам неутолимая жажда питьевой воды?
На эти вопросы нашему специальном корреспонденту Вячеславу Терехову отвечает научный руководитель Института водных проблем РАН, бывший министр природных ресурсов и экологии РФ член-корреспондент РАН Виктор Данилов-Данильян.
Будет ли чистая вода дороже нефти или бензина?
Вопрос: Нередко можно слышать, что вода скоро будет дороже нефти! Это так?
Данилов-Данильян: Я тоже слышал такие пессимистические утверждения. Говорят даже, что уже сейчас бутылка воды стоит дороже, чем бутылка бензина. Но забывают, что бензин в бутылках не продают, а если бы продавали, то еще неизвестно, сколько бы стоила бутылка. Кроме того, когда вы покупаете бутылку воды, то вы платите не только за саму воду, но и за тару, упаковку, лицензию, одним словом, к стоимости воды добавляются накладные и прочие расходы, а на них приходится больше 90%.
Так что это совершенно некорректное сопоставление. И не думаю, чтобы вода была дороже нефти. Это может быть там, где очень много нефти и очень мало воды. Но это будут не мировые цены, не цены глобального рынка, а сугубо локальные.
Корр.: это в мире, а что касается России?
Данилов-Данильян: В России воды много – страна занимает второе место в мире по запасам водных ресурсов. На первом Бразилия, потом идет Россия. Но в принципе наши большие водные запасы обусловлены огромной территорией. Если же считать, сколько у нас приходится воды на один квадратный километр территории, то эта цифра будет меньше, чем в среднем по миру. К этому добавим и тот факт, что в России 80% водных ресурсов приходится на Азиатскую часть и только 20% – на Европейскую. А с проживающим населением и экономикой – наоборот.
Получается, что за Уралом у нас водообеспеченность на душу населения колоссальная, а в Европейской части вовсе нет. И более того, есть целый ряд регионов, которые считаются вододефицитными. Это Крым, Калмыкия, Ставропольский край, Оренбургская и Курганская области, отдельные районы Астраханской области и Краснодарского края.
Не только рис требует воду, но и прочие орошаемые земли
Корр.: значит, значительная часть страны испытывает недостаток воды! Это же очень серьезно.
Данилов-Данильян: Да, это серьезная проблема. Правда, в этих районах, я имею в виду Ставрополье, Краснодар, Крым, занимаются рисоводством. Эту культуру трудно приспособить для наших условий. Сеют традиционные сорта риса китайского происхождения. Для них делянку с посевом, или так называемый чек, нужно заливать водой, чтобы длинный стебель растения не ломался при созревании зерна. Но уже давно, лет пятнадцать-двадцать назад, выведены короткостебельные сорта, которым чеки заливать водой не нужно, а следовательно, достигается существенное сокращение затрат воды.
Корр.: Они выведены у нас?
Данилов-Данильян: Нет, к сожалению их родина – Соединенные Штаты. Но выращивают такие сорта и в других странах. У нас же они не используются, мы не работали над их выведением. Так что водный дефицит в регионах, сеющих рис, вполне понятен. Чтобы победить дефицит, совсем не обязательно надо больше воды. К сожалению, как сократить расходы воды, мало кто думает. Дай воду, и все!
Корр..: Но помимо рисоводства, у нас есть еще и орошение для других культур!
Данилов-Данильян: Да, есть, и не только у нас. Во всем мире 70% забираемой воды используется в орошаемом земледелии.
Корр.: А у нас сколько?
Данилов-Данильян: У нас меньше, на все сельское хозяйство приходится примерно 14% потребляемой воды. Но не все затраты воды в сельском хозяйстве учитываются статистикой. Однако, все равно, 14% – это в пять раз меньшая доля, чем во всем мире.
Грозит кризис не питьевой, а пресной воды!
Корр.: Это в общей сложности по воде. Теперь перейдем в проблеме питьевой воды. Кризис питьевой воды нам грозит?
Данилов-Данильян: Кризис питьевой воды нам, пожалуй, не грозит даже в неблагоприятных сценариях, но вот затраты на водоподготовку до питьевого качество могут очень вырасти. Однако кризис пресной воды в Европейской части возможен. И обусловлен он тем, что мы имеем здесь весьма умеренное количество воды и при таком населении очень сильно ее портим. То есть вообще-то портим воду везде. Просто в Азиатской части это не так заметно. В принципе у нас нет крупных рек и нет притоков первого порядка у этих рек, где вода отвечала бы категории качества "условно чистая".
Корр.: А какая разница между питьевой и пресной водой?
Данилов-Данильян: Питьевая вода – это не больше одного промилле минерализации, то есть 1 грамма растворённых солей на литр. А к пресной воде относится и более минерализованная вода, та, которая годится для хозяйственного водоснабжения, промышленного потребления, гидромелиорации и т.д.
Кроме того, к питьевой воде предъявляются очень серьезные санитарные требования. Она должна быть чистой и в биологическом, и в химическом отношении. В химическом – чтобы концентрация токсичных химических веществ не достигала уровня, опасного для человека. В биологическом – чтобы в ней не было болезнетворных организмов. Вот что мы имеем в виду, когда говорим конкретно о питьевой воде.
А портим природную воду мы, прежде всего, самым простым способом – антропогенным загрязнением.
Какой сток воды опаснее для человека?
Корр.: Что это означает?
Данилов-Данильян: Источники антропогенного загрязнения бывают двух типов. Причем они принципиально отличаются друг от друга. Один тип называется – точечные источники загрязнения. Это все, что течет по трубам, желобам и другим техническим устройствам. На них приходится меньше половины всех загрязнений. И обычно мы знаем, откуда что течет по трубам.
Но есть и другой тип загрязнения – через диффузные источники, на них, по грубым оценкам (точно никто не считал, это очень трудно), приходится больше половины. Что это такое? Начнем с примера. Неизбежен сток с сельскохозяйственных полей воды, в которой и удобрения, и ядохимикаты, и все это идет в реку не через трубу, а непосредственно с берегов по всей их длине. И не только по поверхности, но и с верховодкой (по верхнему слою почвы) и более глубоким подземным горизонтам. Это – диффузный сток. Такой сток у нас не мониторируется, не контролируется, не регулируется. И не только с сельскохозяйственных полей, но и с территорий населенных пунктов, промплощадок, дорог.
Корр.: Помимо сельскохозяйственных угодий у нас, особенно в Европейской части страны, есть густонаселенные районы.
Данилов-Данильян: Да, добиться того, чтобы город не загрязнял реку, из которой получает воду его население, – большая проблема. Ливневая канализация – это организованный сток с территории населенных пунктов, заключенный в трубу, пропущенный через очистные сооружения (последнее – увы, далеко не всегда). Но если ее нет, то весь сток с населенного пункта – диффузный, идет сплошняком в реку, озеро, водохранилище. Но даже если есть ливневка, она никогда не забирает весь поверхностный сток с территории населенного пункта или промплощадки. Все равно остается диффузный сток с территории, даже и в Москве. Это совершенно неизбежно. И не только при сильных паводках, когда вода перехлестывает через бортик набережной. Этим летом в Москве такое было не раз. Но диффузный сток мимо ливневки неизбежен и при самых что ни на есть нормальных погодных условиях, когда никакой экстраординарности нет.
К диффузным источникам загрязнения воды относятся и выпадения из атмосферы – непосредственно или с осадками – на поверхность рек, озер и водохранилищ. Например, по данным исследований, которые проводились на рубеже наших веков, доля выпадения загрязнений из атмосферы для Байкала составляет не меньше 12%. А 12% – это не шутка, хотя для Байкала есть и другие беды: и неудержимо растущий поток туристов, и накопленный экологический ущерб от деятельности закрытого целлюлозно-бумажного комбината, и пр.
Добавим загрязнения, которые идут от портовых сооружений, от самих кораблей, фильтрат от полигонов и свалок, и это еще не все виды диффузного воздействия.
Интересы бизнеса
Корр.: Загрязнения от городских сточных вод касаются и малых и больших рек, в том числе в Европейской части, таких как Волга и Дон.
Данилов-Данильян: Само собой, но это относится не только к Дону и Волге, но и ко многим рекам, например, Оби, которая по количеству принимаемых загрязнений уступает в России только Волге – в ее бассейне (на водосборной территории) расположены большие промышленные центры и предприятия добывающей промышленности. В ней и многих ее притоках не найдешь воды, которую можно характеризовать хотя бы как слабозагрязненную. Там или загрязненная, или сильно загрязненная, а то и грязная. И случаи экстремально высокого загрязнения бывают достаточно регулярно. Причина? Интересы бизнеса! Заниматься водоочисткой у нас невыгодно, дешевле заплатить за сброс грязи. И диффузным загрязнением не занимается никто – ни федеральный центр, ни субъекты федерации, ни муниципалитеты.
Условно чистой воды у нас только один процент!
Корр.: Вернемся к тому, с чего мы начали наш разговор, к проблеме чистой питьевой воды. Загрязнение вод сильно влияет на эту проблему?
Данилов-Данильян: Да, к сожалению, загрязнение вод у нас очень высокое. Из всей воды, забираемой для питьевого водоснабжения, только 1% соответствует категории "условно чистая". Всего 1%! Эту воду можно пить без обработки на станциях водоподготовки, всю остальную – нельзя!
Корр.: А еще в недалеком прошлом из рек, особенно из малых, черпали ведрами воду для питья!
