Владимир Соловьев: человеку непросто поехать туда, где убивают, и выполнять свой долг

Председатель Союза журналистов России рассказал о возможных изменениях в законодательстве, касающихся работы журналистов в "горячих точках"

Москва. 4 сентября. INTERFAX.RU - После убийства 30 июля в Центральноафриканской республике журналиста Орхана Джемаля, режиссера Александра Расторгуева и оператора Кирилла Радченко заговорили о необходимости принятия на законодательном уровне норм, касающихся работы журналистов в "горячих точках". В частности, об этом заявили и в Союзе журналистов России (СЖР), самом крупном профессиональном объединения работников прессы в РФ. Корреспондент "Интерфакса" пообщался с председателем СЖР Владимиром Соловьевым, который рассказал, о каких именно возможных изменениях в законодательстве может идти речь, а также поделился другими инициативами союза.

Защита журналистов в "горячих точках"

- Владимир Геннадьевич, в связи с трагическими событиями в ЦАР вы заявили о необходимости скорейшего внесения в закон "О СМИ" поправок, которые должны защитить наших журналистов не только в "горячих точках", но и в неспокойных регионах. Какие изменения должны быть внесены в закон?

- Вопрос о необходимости внесения изменений в закон был поднят на совместном форуме ОНФ (Общероссийский народный фронт – ИФ) и СЖР в Калининграде весной, где я смог пообщаться с президентом РФ на тему повышения статуса профессии, и в том числе о работе журналистов в "горячих точках". Тогда президент не согласился с моей идеей о присвоении таким журналистам статуса участников боевых действий и предложил рассмотреть какие-то другие меры их поддержки. Через какое-то время мы получили бумагу за его подписью, где он ставит эту задачу перед правительством, а к нам обращается с просьбой сформулировать свои предложения. В поручении ответственные за это - премьер-министр Дмитрий Медведев и я.

Мы, Союз журналистов России, со своей стороны целый набор разнообразных предложений уже отправили в Госдуму. В частности, там идет речь о дополнительном страховании, о реабилитации наших коллег, которые были ранены, в военных госпиталях, о психологической реабилитации в пансионатах, домах отдыха и так далее. Сейчас мы над этим активно работаем, в том числе с нашими коллегами из Торгово-промышленной палаты. Это может быть оформлено как отдельным законом, так и в виде поправок в закон "О СМИ".

- Когда это, по вашему мнению, может быть окончательно сформулировано и отдано на суд парламентариев?

- Скорее всего, часть предложений будут рассматриваться во время осенней сессии.

- Смогут ли эти поправки защитить тех журналистов, кто едет в регион неофициально, на свой страх и риск, как это сделали наши коллеги в ЦАР?

- Для этих случаев нужно прописывать международные юридические нормы, потому что в любом случае это журналисты. Речь идет о двух принципиальных моментах: во-первых, существенное увлечение страховой суммы, выплачиваемое в случае наступления страхового случая, то есть гибели или ранения журналиста, а во-вторых, в особо опасных регионах – помощь журналистам в обеспечении охраны. В каждом индивидуальном случае это должно решаться отдельно.

Все эти нормы и поправки сейчас обсуждаются, дабы хоть как-то уравнять шансы журналистов, работающих в странах с разной политической и военной обстановкой.

Когда я работал в Югославии, мы часто ездили в Сараево, когда была война в Боснии и Герцеговине. Самым опасным местом там был сараевский аэропорт, где погибло восемь ооновских миротворцев, потому что снайперы простреливали это пространство без перерыва. Мы там ездили на нашем "Фольксвагене" просто с огромной скоростью, надеясь на Бога и на мотор машины, а наши коллеги из CNN и немецкого телеканала ARD - на бронированном джипе, который им купила телекомпания. Я с ними несколько раз ездил: с кондиционером, можно ехать, не торопясь, еще и снимать через бронированное стекло. Вот это подход. И они были застрахованы так, что, если погибнут, то потом их внукам еще хватит. У нас же была страховка, которая только от падения с лестницы защищала.

А наши коллеги, которые поехали в ЦАР по заданию расследовательского бюро Ходорковского, как я понимаю, обладали немалыми средствами. И, по крайней мере, люди, которые их туда отправили, могли их очень мощно застраховать. Они им должны были дать все возможные средства защиты, и нанять серьезную охрану. К тому же в этом регионе это не стоит больших денег. Потому что ночью ездить без охраны по этой стране - самоубийство. Это невероятная безответственность. Там воюют между собой банды, которые убивают за 10 долларов. У наших коллег было при себе 8,5 тысяч долларов, при этом они ехали без охраны. Если бы они из этих 8,5 тысяч потратили 500 долларов, у них вокруг была бы банда с автоматами, которая бы их охраняла, и, может быть, они бы остались живы.

Эти трое наших коллег были люди героические, прошли не одну горячую точку, но здесь почему-то утратили бдительность и поступили, по сути, просто безответственно и потеряли жизнь таким образом. Но, увы, это тоже тот опыт, который мы будем аккумулировать, и объяснять, и изучать для того, чтобы такого не повторилось.

- Что вы можете сделать уже сейчас, до принятия законодательных мер, чтобы постараться минимизировать риск повторения убийств российских журналистов?

- Буквально недавно мы говорили с очень серьезными коллегами из МЧС, и вместе с ними хотим получить грант, чтобы разработать целую систему подготовки журналистов для работы в "горячих точках". Знаете, есть такие курсы "Бастион", который делает московский союз журналистов (СЖМ). Так вот "Бастион" не всех устраивает, и мы хотим сделать более серьёзные курсы, для чего сейчас получаем образовательную лицензию.

Это будет не только теоретический курс, но и достаточно жесткие практические занятия на базе самого большого, наверное, в мире полигона МЧС, который находится в моем родном Ногинске. Для этого есть идея привлечь специальный институт МЧС по подготовке специалистов для работы в международных войсках ООН.

Нужно, чтобы люди на себе почувствовали, как останавливают машины, как вытряхивают, как ведут на расстрел. Нужно, чтобы они понимали, как вести себя в различных опасных ситуациях с разными людьми, и умели это делать. В общем, такая очень специфическая подготовка.

Мне эта тема очень близка, потому что я сам не раз бывал в "горячих точках", работал много лет корреспондентом "Первого канала" в Югославии, у меня много друзей - военкоров. Психологически человеку очень непросто решиться поехать из мирной жизни туда, где убивают людей, и выполнять свой служебный долг. Когда мы еще в 90-х годах заканчивали факультет журналистики, нас никто не учил быть военными корреспондентами. А потом сразу начались разнообразные войны, и мы учились уже во многом на своих и чужих ошибках, иногда на трагических ошибках. Так же как и военные уставы написаны кровью, так и во многом опыт военных журналистов, он тоже написан кровью.

Закон "О медиакоммуникациях"

- О необходимости внесения поправок в закон "О СМИ" говорят не первый год. Вносятся разные предложения. Какие изменения, по вашему мнению, действительно назрели, кроме тех, что мы затронули ранее?

-Если брать концептуально, то закон "О СМИ", который был принят в 1991 году, сейчас уже во многом устарел. Его, конечно, нужно переформатировать. Стремительно развивается мир, появилась масса новых вещей, которые тогда трудно было себе даже представить. Когда мы в Торгово-промышленной палате (ТПП) вместе с её президентом Сергеем Катыриным и председателем профильного комитета Госдумы, секретарем Союза журналистов Леонидом Левиным обсуждали эту тему, то сформулировали ряд предложений. В ходе их обсуждения была высказана идея, что, может быть, стоит даже и название закона поменять на закон "О медиакоммуникациях". Ведь даже министерство наше теперь называют Минцифра (бывшее Минкомсвязи, сейчас министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций - ИФ), то есть мы выходим уже в цифровое развитие, и очень много в законе можно подтянуть.

- Что конкретно должно измениться?

- Для печатных СМИ огромной проблемой является ничем не объяснимое постоянное повышение тарифов "Почты России" и исчезновение во многих городах и поселках киосков прессы. Вот, например, в Париже, Лондоне и Нью-Йорке в среднем один киоск приходится на 300-400 человек. У нас эта ситуация гораздо хуже: в некоторых отдаленных регионах страны один киоск приходится на 50 тысяч жителей. Мы стараемся бороться с их сносом.

У нас недавно была история в Красноярске, когда вдруг там решили массово сносить киоски. Мы туда поехали, и вместе с руководством края и города придумали вариант, который называется "Красноярская инициатива": сделать киоск под одной крышей с кафе-мороженое, а несколько столиков оборудовать Wi-fi. И когда человек садится, берет кофе, подключается к вай-фаю - тут и газета, и журнал, и всё остальное вместе работает. Мы хотим по всей стране распространить эту идею. Очень бы хотелось каким-то образом зафиксировать в законе то, чтобы и киоски никто не трогал, и чтобы "Почта России" без всякой логики не повышала бы свои ставки.

Другая история связана с телевидением, и я как телевизионщик не могу об этом не сказать. Речь идет о переходе с аналога на цифру. Понятно, что это процесс очень непростой и очень дорогой для региональных телеканалов, потому что необходимо покупать новое оборудование и в целом переформатировать вещание, что ставит под угрозу их существование. Относительно этого был разговор с президентом РФ в "Комсомольской правде", и он сказал тогда, что руководство страны сделает все, чтобы наши сограждане не остались без телевидения. Ведь у нас ещё миллионы старых телевизоров, особенно у пожилых людей, которые могут и не знать, что необходимо купить транскодер. Да и цена его для них может быть слишком большой.

Также есть предложения по поводу лицензии на вещание, возможно, в том числе, для тех наших коллег, которые пока занимаются самостоятельным творчеством и выпускают YouTube-каналы. Потому что все мы понимаем, что одна из главных сейчас проблем это фейк-ньюс. Футурологи даже говорят, что если с этим не бороться, то через несколько лет весь мир захлестнёт такая волна фейк-ньюс, что никто не сможет разобраться, где правда, а где ложь.

Мы в последнее время становимся свидетелями тому, какой волной лживых новостей мы можем быть захлёстнуты, например, после ужасных событий в Кемерово (пожар в "Зимней вишне" - ИФ). Тут нужно тоже какое-то регулирование. Хотя мы не можем уподобляться Китаю и "обрубать" социальные сети – ни в коем случае, мы только за свободу печати. Но при этом нужно очень осторожно и аккуратно как-то договариваться об основных правилах поведения в интернете. Потому что пока критерием работы этих людей является их собственная совесть.

- Как могут выглядеть эти правила?

- Вот сейчас в Думе есть такой вариант закона Боярского (депутат-единоросс Сергей Боярский – ИФ), который вместе с еще несколькими депутатами предложили целый набор разнообразных мер о наказании социальных сетей за публикацию фэйк-ньюс. Когда я от журналистского сообщества выступал на совещании в Госдуме, то просил, что называется, "сто раз отмерить, прежде чем отрезать". Потому что интернет это живая саморазвивающаяся структура, которую очень сложно ограничивать. Мы это видели на примере Telegram. Тут надо очень осторожно к этому подходить, но при этом понимать, что с этим делать. В общем, тут есть масса разных предложений, этот вопрос пока в работе, так как он очень непростой.

- Как необходимость перехода на цифровое вещание отразится на региональных телеканалах, ни одному из которых не нашлось места в организованных для этого мультиплексах?

- Для решения этого нашими коллегами из ТПП, и мы их поддерживаем, предлагается разработать к следующей сессии Госдумы и принять отдельный закон "О телерадиовещании". Он должен гарантировать равные права на распространение сигнала всем вещательным компаниям как федеральным, так и региональным. Тогда появилась бы принципиальная возможность для строительства региональных цифровых мультиплексов, в которых бы могли работать наши коллеги.

Кроме того, этот закон определит статус телеканала в отношениях с оператором сети. Так, должно быть определено право вещателя на самостоятельное определение концепции вещания, отказ от так называемого "сетевого рабства": сейчас региональный телеканал-вещатель не может отказаться от статуса аффилиата, тогда как сеть может отказаться от работы с ним.

- Насколько остро стоит проблема независимости региональных СМИ?

- Очень непростая структура взаимодействия СМИ и местных органов власти, и многим нашим коллегам, например, редакторам районных газет, приходится просто идти по лезвию бритвы: с одной стороны, чтобы не превратиться в рекламный листок местного районного руководителя или губернатора, а с другой – все-таки пытаться искать проблемы и критиковать власть, то есть делать то, чем обязаны заниматься журналисты. Это очень непросто, и страдает от этого аудитория. Если далеко не ходить, и вы почитаете некоторые подмосковные газеты, там иногда, как в старые советские времена, на каждой странице портрет руководителя города и описание того, какой он хороший, вместо поиска проблем. И этим страдает пресса во многих регионах страны.

- Как с этим можно бороться?

- Нужны определённые нормативы для взаимоотношения СМИ и региональных властей. Например, можно законодательно урегулировать объем присутствия местных властей в региональной прессе, может быть, установить какой-то процент.

- Не может ли это трактоваться как ограничение свободы слова?

- Почему это ограничение? Ограничение свободы слова это, если местные руководители как раз заставляют районную газету писать только про себя и только хорошо. А если по-разному - и критиковать, и давать возможность говорить о хорошем, то тогда это правильное сочетание, мне кажется. И это уже сформулировано в качестве предложений.

Объединение Союзов журналистов

- Так сложилось, что сейчас в СЖР не входят три знаковых Союза журналистов страны - Москвы, Санкт-Петербурга и Татарстана. Известно, что вы взяли курс на объединение. Что сейчас происходит?

- В свое время возник ряд противоречий, и они (Союзы журналистов) вышли. Но на том съезде, где я был избран, 25 ноября прошлого года, все руководители этих союзов заявили, что пора собирать камни, идти навстречу друг другу. И сейчас мы ведем активную, непростую, дипломатическую работу по объединению союзов, которая лучше всего идет с московским союзом – уже это близко, думаю, до конца года получится. Павел Николаевич Гусев (председатель СЖМ и главный редактор "Московского комсомольца" - ИФ) - мы с ним все время в контакте, он участвует в наших мероприятиях, мы вместе многие вещи обсуждаем. Там (в МСЖ – ИФ) мощный, конечно, кулак. Только если перечислять людей в секретариате – это самые величины наши в журналистике. Там и (гендиректор Общественного российского телевидения Анатолий) Лысенко, и (главред "Российской газеты Владислав) Фронин, и (журналист, телеведущий, член Совета по правам человека Николай) Сванидзе и многие-многие другие.

А 16 августа на форуме в Казани мы подписали соглашение о сотрудничестве с Союзом журналистов Татарстана. С Питером тоже ведем переговоры по соглашению о сотрудничестве.

Международные связи

- Насколько плотно вы общаетесь с международным журналистским сообществом?

- У нас огромный объем международной работы. Только что мы заключили международное соглашение со Всекитайской ассоциацией журналистов. Там больше миллиона членов. Мы хвалимся, что мы один из самых больших в мире творческих союзов, у нас больше 70 тысяч членов, а они нам сказали скромно, что вот у них больше миллиона.

Также ведем работу с Международной федерацией журналистов. Их карточка (международная пресс-карта - ИФ), которая выдается в Брюсселе и работает уже в 186 странах мира, по сути, являясь журналистским международным удостоверением, дает огромное количество всяческих бонусов. Но выдается она только членам СЖР сроком на два года, и приходит владельцу диппочтой. Она дает скидки на транспорт и отели, а самое приятное - это бесплатный проход почти во все музеи мира.

Сейчас мы работаем над тем, чтобы она действовала у нас. Уже был разговор с Мединским (Владимир Мединский - министр культуры РФ), подготовили большое соглашение с Пиотровским (директор "Эрмитажа" Михаил Пиотровский) - главой Союза музеев - о том, чтобы наши музеи тоже приняли решение, что журналисты с этими карточками могут ходить бесплатно.

- А что дает членство в СЖР российским журналистам, кроме возможности получить международную пресс-карту?

- У нас очень много всяческих преференций. 29 санаториев и пансионатов на побережье Черного моря уже объявили, что будут предоставляться скидки под названием "Журналист". То есть по предъявлению нашего членского билета скидка на отдых всей семьи составит от 14 до 20%. Наши коллеги в Болгарии тоже хотят, чтобы члены СЖР приезжали в сохранившийся дом отдыха в Варне, где будут большие скидки для членов нашего союза.

Будут какие-то скидки в Tele2, они пока в процессе обсуждения. Сейчас вырабатываем соглашение и заключим договор с ДОСААФ - прыгать с парашютом можно будет, учиться водить машину и даже в некоторых регионах заниматься служебным собаководством. Заключили договор с Ассоциацией юристов о взаимной помощи, с министром МВД договорились о постоянном контакте, и выручаем, если журналисты попадают куда-то, например, оказываются задержанными во время массовой акции, в течение нескольких часов.

И самая главная, конечно, работа СЖР это защита коллег и целых редакций по всей стране. Защита незаконно уволенных, защита обиженных, избитых и так далее. Эта работа происходит каждый день.

- Сейчас есть ряд проблем с работой наших журналистов за рубежом. СЖР имеет рычаги воздействия на ситуацию на территории Украины и Великобритании?

- Есть проблемы на Украине, и про Вышинского (арестованный по обвинению в госизмене главред "РИА Новости - Украина" Кирилл Вышинский) мы все помним, и делаем все, о чем еще я и рассказывать не могу, но мы ищем возможности облегчить его участь, ему помочь. Часто из Украины высылают корреспондентов, выяснилось, что и я теперь оказался под эмбарго, с февраля месяца мне запрещен туда въезд.

Но, тем не менее, мы ведем общение и переговоры с нашими украинскими коллегами. На базе отделения по свободе слова ОБСЕ в Вене происходят переговоры с Союзом журналистов Украины о том, как помогать в случае сложных ситуаций с нашими журналистами там, и с их журналистами здесь. Хотя с их журналистами у нас ничего не происходит, и они могут свободно задавать любые вопросы даже президенту.

Во время самой острой фазы "дела Скрипалей", когда пошла очень активная пропаганда против России, стали приходить угрозы жизни и здоровью нашим журналистам, которые работают в Лондоне. Мы выступили с обращением, которое поддержала Международная федерация журналистов и, к нашему удивлению, на следующий день я получил письмо от руководителя Союза журналистов Великобритании и Ирландии, о том, что они проявляют с нами солидарность, что ни в коем случае нельзя ограничивать работу журналистов. И это было очень приятно, потому что тогда это была единственная хорошая новость из Лондона. То есть существует такое понятие как международная журналистская солидарность, и это очень здорово.

Заслуженный журналист России

- Известно, что вы уже в августе определитесь с первыми кандидатами для присуждения почетного звания "Заслуженный журналист России", которое было утверждено президентом после вашего с ним общения в Калининграде. Кто эти люди?

- Я очень рад, что мне удалось задать президенту этот вопрос, что он ответил, и наконец-то это звание введено. И не только звание заслуженного журналиста России, но и заслуженного работника связи и информации для тех наших коллег, которые занимаются технической стороной нашего дела.

Сейчас же слух пошел, что там, в Союзе журналистов, решают, кто будет заслуженным, - это не вполне соответствует действительности. Это государственная награда, и документы на это звание направляют редакции и региональные союзы журналистов так же, как подаются документы на государственную награду. Мимо нас - непосредственно в Кремль президенту. Но мы тоже можем кого-то предложить.

Я большой секрет не открою: 14 ноября мы отмечаем столетие Союза журналистов, первый съезд был с 13 по 16 ноября 1918 года. И мы надеемся, что на этот юбилей соберется не только весь цвет российской, но и международной журналистики. И я очень надеюсь, что нас посетит и президент России, и что уже там он вручит первые звания "Заслуженных журналистов России". Мы от себя предложили самых уважаемых нескольких человек из регионов, но имена мы называть не будем.

- Какие преференции дает это звание?

- Звание "Заслуженный журналист России" автоматом дает статус "Ветерана труда", а этот статус дает значительные скидки на "коммуналку", бесплатный проезд на городском транспорте, в зависимости от региона – может полагаться также бесплатное санаторно-курортное лечение. Все это ветеранам пригодятся, особенно тем, у кого небольшие зарплаты и пенсии.

При этом в этом указе есть интересная деталь: если внимательно прочитать, там написано, что награждаются те, кто имеет ведомственные награды Союза журналистов России. В настоящее время мы разрабатываем положение о ведомственных наградах. Были предложения, чтобы прописать там, что их смогут получить только члены Союза журналистов России, а соответственно и заслуженным журналистом мог бы быть только член СЖР. Но в итоге мы решили отказаться от этого, такими наградами может быть награждён любой журналиста, вне зависимости, является ли он членом Союза.

- Вам не хватает членов в вашем союзе, раз было предложение о таком ограничении?

- Нет, нам не нужно, чтобы все журналисты страны вступили в союз. Мы достаточно жестко фильтруем сейчас на входе людей, потому что не хотим, чтобы к нам попадали случайные. У нас в России всего журналистов около полмиллиона, а членов союза - около 70 тысяч, то есть будем считать, что это 12%. Я всегда говорил, что это элита журналистского сообщества. У нас сейчас 83 отделения - это самые активные люди во всех регионах страны.