Директор Института Китая и современной Азии РАН: Запад имеет дело с фактическим союзом двух величайших держав Евразии - России и Китая

Кирилл Бабаев рассказал об отношениях России и Китая в контексте соотношения сил в мире

Москва. 11 декабря. INTERFAX.RU - О взаимодействии России и Китая, о попытках США ослабить близкие отношения между РФ и КНР в интервью обозревателю "Интерфакса" Борису Геворкяну рассказывает директор Института Китая и современной Азии РАН, президент Национального координационного центра международного делового сотрудничества Кирилл Бабаев.

- Кирилл Владимирович, что представляют собой на сегодня российско-китайские отношения, стали они лучше, хуже за год?

- Начну с того, что совместное празднование 80-летия Великой Победы - сначала в Москве, а затем и в Пекине – призвано было показать миру, что именно Россия и Китай являются главными победителями во Второй мировой войне. Это не только сблизило обе страны, но и стало серьезной заявкой на формирование мирового общественного мнения - о видении прошлого, о планах на будущее.

Что касается уровня взаимодействия: Россия и Китай практически полностью координируют свою международную активность по самым важным вопросам мировой повестки. Речь идет и о согласовании позиций в ООН, и координации вопросов регионального масштаба. Например, по Ближнему Востоку или Южно-Китайскому морю, в отношении украинского кризиса.

Как результат, на сегодня странам Запада приходится иметь дело с фактическим союзом двух величайших держав Евразии, выступающих единым фронтом по всем сколько-нибудь важным вопросам мировой политики.

- Вы упомянули слово "союз". Можно все-таки назвать российско-китайские отношения союзническими?

- Де-юре наши отношения союзом не являются, но мы говорим о классическом понимании союза в терминах XX века, которые уже не применимы к международным отношениям нового столетия. Фактически сегодня отношения между нашими странами даже более близкие, нежели они были когда-либо в истории, даже при официальных союзах.

- А чем вы это объясняете?

- Сегодня Россия и Китай максимально заинтересованы друг в друге. У них одна общая задача – сформировать новую систему глобального управления, систему международных отношений, основанную на принципах взаимного уважения и равноправия. Именно Россия и Китай сегодня выступают двумя локомотивами этого процесса. Они фактически возглавили мировое большинство стран, которые стремятся покончить с гегемонией Запада. В этом смысле видение будущего человеческой цивилизации у России и Китая сходное. Совпадает и сама модель, по которой они планируют двигаться. И первым шагом здесь является формирование большой Евразии, пространства без доминирования одной державы, без экономических и транспортных ограничений, на котором можно "обкатать" новую систему международных отношений.

- То есть в основе этих отношений все-таки прагматизм?

- Главное, что между Россией и Китаем есть совпадения и идеологических установок, и политических, и экономических интересов. Этим и объясняется то, что наши страны продолжают сближаться.

- США открыто называют Китай своим главным геостратегическим противником. Способна ли Америка предпринять какие-то шаги, чтобы изолировать Китай, оторвать его от России?

- Слово "противник" в официальных документах Соединенные Штаты по отношению к Китаю никогда не используют, они обычно называют Китай "вызовом". Тем не менее, политика США направлена прежде всего на сдерживание развития Китая как основного экономического конкурента в мире. Политика администрации Трампа, безусловно, имеет в виду разделение интересов России и Китая, попытку формирования некоего антикитайского фронта, в котором, по их мнению, могла бы участвовать и Россия. Но мы видим, что эта политика результатов не дает.

- Не этим ли фактором объясняется настойчивая попытка Вашингтона покончить с конфликтом на Украине?

- Я бы сказал, что индикаторы здесь немножко другие. Например, в знаменитом плане Трампа из 28 пунктов прозвучало предложение о возвращении России в "большую восьмерку". Это именно и есть попытка создать антикитайскую коалицию великих держав, переманив Россию на свою сторону. Но сегодня Россия гораздо более близка Китаю по своему видению будущего. Более того, ее экономические интересы лежат, прежде всего, в Евразии. И в этом смысле, я полагаю, что эта доктрина "перевернутого Никсона", как ее часто называют – попытка Америки сформировать антикитайский альянс с Россией, - успешной быть не может.

- Раз уж мы заговорили о "большой восьмерке", наша страна переориентировала свои экономические и политические интересы на Восток, на глобальный Юг. При каких условиях и как скоро, на ваш взгляд, возможен камбэк в сторону Запада?

- Россия, как великая евразийская держава, заинтересована в том, чтобы балансировать свою внешнюю политику и внешнеэкономическую деятельность между Западом и Востоком, между странами Европы и странами глобального Юга. В этом смысле для нас выгодно иметь возможности взаимодействовать в обоих направлениях. Полагаю, что после завершения украинского конфликта этот идеальный баланс может быть достигнут. Россия займет традиционное, центральное место в Евразии, место главного двигателя Большого евразийского партнерства.

- Позвольте развернуть наш разговор в сторону Центральной Азии. Некоторые эксперты полагают, что возросшая активность США на данном направлении - это не стремление вытеснить Россию, а попытка ослабить позиции Китая здесь. А что вы думаете?

- Страны Центральной Азии превращаются в ключевой фактор евразийской интеграции. Мы видим, как они привлекают к себе внимание всех наиболее важных игроков на мировой арене. Это Китай, Европа, США, Турция, Индия, другие страны. В этом смысле Центральная Азия будет в ближайшее время оставаться ареной соперничества между великими державами. России необходимо максимально активно выстраивать свою политику во всех областях - экономического, транспортного, финансового, научного и образовательного взаимодействия, культурной экспансии. Важно не уступить никому место главного игрока в регионе, ведь здесь сосредоточены национальные интересы безопасности нашей страны.

- И к кому же готовы прислониться страны Центральной Азии?

- Безусловно, страны региона проводят многовекторную политику. Но мы знаем, что многие из них являются союзниками России или входят в состав Евразийского экономического союза, являются членами ШОС. В этом смысле они, конечно, продолжают ориентироваться в своей политике на Россию. И это не только исторически обусловленная ориентация, но и выбор сегодняшних властей и деловых сообществ стран региона. Однако многое будет зависеть от инициативности и гибкости самой России, которой нужно выстраивать в регионе совершенно новую политику, основанную уже не на исторической памяти, а на интересах новых поколений народов Центральной Азии.

- А допускаете ли вы какое-либо разделение интересов США, Китая и России, распределение между ними сфер влияния в этом важном регионе? Или все-таки будет конкуренция?

- Соединенным Штатам ничего в Центральной Азии не светит. Они не смогли там закрепиться в военном отношении, вынуждены были бежать из Афганистана, не имеют политических рычагов воздействия ни на одну из стран региона. Существенно важнее, как Россия и Китай смогут балансировать свои интересы в регионе, получится ли у нас выстроить договоренность, которая устраивала бы и Москву, и Пекин, и сами страны региона.

- Это возможно?

- Вот и посмотрим.

- То есть никто все-таки конкуренцию не отменял?

- Ну, конкуренция в политике и на рынке - естественное состояние, ведь у каждой страны есть свои интересы. Главное - договориться таким образом, чтобы они не сталкивались. Россия и Китай уже продемонстрировали, что умеют договариваться по самым сложным вопросам. Например, вопрос границы между нашими государствами был гораздо более важен и сложен, чем вопрос о сферах влияния или интересах в каком-либо регионе. Но мы его успешно разрешили, разрешим и все остальные. Работаем над этим.