Считаем не совсем корректным устанавливать искусственные сроки вывода международных сил из Афганистана

И.о.постпреда РФ при НАТО Николай Корчунов рассказал "Интерфаксу" о состоянии и перспективах взаимодействия России с Альянсом

Москва. 5 октября. INTERFAX.RU - Исполняющий обязанности постоянного представителя России при Североатлантическом альянсе Николай Корчунов в преддверии осенней встречи натовских министров обороны 9-10 октября ответил на вопросы корреспондента «Интерфакса» в Брюсселе Виктора Онучко о состоянии и перспективах взаимодействия России с Североатлантическим альянсом.

- Николай Викторович, почему на этот раз к Североатлантическому совету на уровне министров обороны 9-10 октября не приурочен министерский Совет Россия-НАТО?

- Следует отметить, что далеко не каждый раз встречи министров обороны стран Совета Россия-НАТО (СРН) проводятся встык с заседаниями министров обороны стран альянса. Основные темы октябрьской встречи министров обороны стран НАТО, как это было объявлено, касаются операции в Афганистане и внутринатовских инициатив «умной обороны» и «совместимости вооруженных сил».

Причем в центре внимания будет нынешняя непростая для НАТО ситуация в Афганистане и формат новой операции альянса по обучению и подготовке афганских сил безопасности после планируемой передачи последним полной ответственности в конце 2014 года. Россия же, как известно, в операции альянса в Афганистане не участвует.

- Как в целом Вы оцениваете нынешнюю ситуацию в Афганистане и перспективу завершения операции Международных сил содействия безопасности?

- Афганская операция для НАТО знаковая, и ее результаты окажут неизбежное влияние на будущий курс альянса и его восприятие в рамках формирующейся системы международных отношений. Мы же, прежде всего, будем рассматривать операцию в Афганистане с точки зрения угроз безопасности, исходящих с территории этой страны и рисков для стабильности в регионе в целом.

Сейчас идет процесс передачи ответственности за безопасность от Международных сил содействия безопасности (МССБ) к афганской стороне. Это крайне важный процесс, в котором нельзя допускать ошибок. Не должна передаваться «безответственность» в виде сохраняющегося во многих провинциях и уездах засилья криминала и нелегального производства наркотиков. До тех пор, пока афганская сторона не будет в состоянии сама обеспечивать безопасность в своем государстве, как нам кажется, не совсем корректно устанавливать искусственные сроки вывода войск. В этом смысле мандат СБ ООН должен быть полностью выполнен. Мы заинтересованы в успехе миссии НАТО в Афганистане.

- По оценкам ряда экспертов, имеется риск обвального ухудшения ситуации в Афганистане после вывода МССБ и возвращения к власти талибов. Что Вы думаете по этому поводу?

- По всей видимости, такой риск действительно существует. Приходят на память слова бывшего министра иностранных дел Великобритании Дэвида Милибэнда о том, что если МССБ будут выведены, то приход к власти талибов – вопрос даже не дней, а часов. Хочется верить, что реальная ситуация не настолько плоха. В конце концов, после вывода советского контингента из Афганистана правительство Мохаммада Наджибуллы продержалось у власти три года.

- Прошел почти год после окончания ливийской кампании НАТО, которую в альянсе объявили чуть ли не образцом для будущих операций, а недавно генсек организации Андерс Фог Расмуссен вновь заявил о готовности оказать Триполи содействие в проведении реформы силового сектора. Как Вы оцениваете итоги той операции на фоне развития сирийского конфликта?

- Не могу сказать, что наше видение итогов ливийской кампании изменилось. Мы с самого ее начала обращали внимание на многочисленные нарушения, допускавшиеся в ходе операции. Думаю, вы хорошо знаете о них: это жертвы среди мирных жителей в результате ракетно-бомбовых ударов, разрушение объектов инфраструктуры, нарушения эмбарго на поставки вооружений и прямая поддержка одной из сторон конфликта. Под лозунгом защиты гражданского населения фактически велась война против правительства Ливии и ее вооруженных сил, что, разумеется не имеет ничего общего с резолюцией 1973 СБ ООН, на основании которой альянс и начал свою операцию.

В этой связи надо отдать должное докладам Международной независимой комиссии по расследованию в Ливии, ПАСЕ и целого ряда правозащитных организаций о гражданских жертвах в ходе ливийской кампании.

Да и вообще ситуация в Ливии вызывает большую озабоченность. Страна раздроблена, центральное правительство слабое, власть на местах фактически остается в руках вооруженных группировок. Без должного контроля остались ливийские вооружения, распространяющиеся сейчас по странам региона. Трагическая смерть посла США Кристофера Стивенса в Бенгази 11 сентября – еще одно свидетельство непростой обстановки в «новой Ливии».

Вообще, я глубоко убежден в том, что попытки навязать политическое урегулирование извне, тем более с помощью бомбардировок, обречены на провал. Сместить режим, конечно, можно, но к настоящей стабилизации это не приведет. Конфликт обычно приобретает другие формы, и требуются не меньшие усилия, чтобы справиться теперь уже с последствиями вмешательства. То же самое касается и Сирии.

- Как развивается сотрудничество России и НАТО по транзиту грузов Международных сил содействия безопасности в Афганистане?

- Россия поддерживает МССБ в Афганистане по транзиту в соответствии с резолюцией 1386 Совета Безопасности ООН, призывающей государства-члены ООН оказывать международному контингенту «необходимую помощь, которая может потребоваться, включая предоставление разрешений на пролет самолетов и транзит».

25 июня 2012 года правительством РФ принято Постановление № 637 «О внесении изменений в Постановление Правительства Российской Федерации от 28 марта 2008 г. № 219», в соответствии с которым установленный с 2008 года упрощенный порядок наземного транзита через российскую территорию грузов МССБ распространен на транзит по комбинированной схеме – железнодорожным, автомобильным и воздушным транспортом. 6 июля нынешнего года в штаб-квартире альянса состоялся обмен соответствующими письмами между российскими и натовскими представителями.

Комбинированный транзит нелетальных грузов МССБ через территорию Российской Федерации производится как транзит товаров коммерческого назначения.

Международный аэропорт в Ульяновске станет использоваться в качестве основного пункта погрузки и разгрузки нелетальных грузов МССБ, которые будут транспортироваться из Афганистана и в обратном направлении через территорию Российской Федерации российскими авиаперевозчиками сверхтяжелых грузов - группой компаний «Волга-Днепр.

В Ульяновске контейнеры будут перегружаться на железнодорожные платформы и отправляться до места назначения. Задействовать планируется исключительно гражданские объекты аэропорта в Ульяновске и подъездные железнодорожные пути, сертифицированные для международных грузовых перевозок.

Транзит грузов будет производиться под контролем российских таможенных органов, в том числе для предотвращения использования данной схемы транзита в целях наркотрафика. Через территорию Российской Федерации не будут осуществляться транзитные перевозки вооружений или военного персонала НАТО.

Наши партнеры заинтересованы в расширении грузопотока, включая его комбинированный вариант, через «северный» маршрут протяженность 4,5 тыс. км, из которых 1,9 тыс. км проходят по территории Российской Федерации. Причина – стабильность поставок, соблюдение сроков доставки, полная сохранность грузов и сбалансированные расценки перевозчиков. Ответственность за сохранность груза и информирование заказчика об этапах его прохождения полностью лежит на транспортных и экспедиторских компаниях.

Есть все предпосылки превратить «северный» маршрут в коммерческий проект, что отвечает общей стратегии европейских стран по налаживанию более тесных торговых и экономических отношений в центральноазиатском регионе. Новый транспортный коридор востребован, в частности, для перевозки гуманитарных грузов, оборудования и материалов. Если эта идея будет реализована на практике, то российские перевозчики могли бы получить новые заказы. В целом нарастание объемов грузопотока через «северный» маршрут создает дополнительные предпосылки для развития транзитного потенциала страны.

- Как Вы оцениваете текущее состояние дел в переговорах по системе ЕвроПРО?

- Продолжаем диалог с НАТО по ПРО. Ситуация сложная.

На саммите СРН в Лиссабоне было обусловлено, что Россия и НАТО изучат возможности сотрудничества в сфере ПРО. Россия внесла предложение о создании единой секторальной системы ПРО, обеспечивающей адекватную защиту от ракетных рисков всего евроатлантического пространства.

Наши партнеры же считают, что необходимо создавать две независимые, но скоординированные системы. Причем только страны НАТО, прежде всего США, будут определять конфигурацию своей системы, и никакая другая страна не может иметь права влиять на определение ее архитектуры и параметров. В этом вся загвоздка.

Примечательно, что состоявшиеся в марте в ФРГ командно-штабные учения СРН по ПРО ТВД показали прирост боевой эффективности противоракетной обороны по мере повышения уровней координации и совместных действий, прежде всего при обеспечении единого командования и управления ПРО. То есть в военно-техническом плане вопрос абсолютно понятен – совместные управление и командование имеют неоспоримые преимущества. Однако мы видим у партнеров стремление политизировать проблему, поставить под сомнение математику и физику процесса. Поэтому дело никуда не движется.

Еще раз напомню: создаваемая система должна соответствовать заявленной цели – парированию угроз, исходящих из-за пределов Евроатлантики. Если же она будет способна перехватывать российские баллистические ракеты и будет подрывать стратегическую стабильность и угрожать тем самым нашей безопасности, сотрудничество теряет смысл.

Мы представили конкретные, убедительные доказательства того, что на каком-то этапе проект будет реально ущемлять безопасность России. Наши партнеры, к сожалению, пока отделываются не подкрепленными на практике политическими заявлениями, что система не направлена против России. Если это так, то почему, как неоднократно предлагала российская сторона, нельзя оформить такую декларацию в виде юридически обязывающих гарантий, подкрепляемых согласованными критериями, которые позволят отслеживать на каждом этапе развития противоракетной обороны США/НАТО, насколько на самом деле она не создает угроз для нашей страны?

Мы продолжаем диалог, не уходим от него, однако с каждым днем, по мере практического развертывания системы ПРО США/НАТО в Европе, окно возможностей сужается. Либо мы делаем что-то вместе, либо партнеры реализуют свой проект без нас. Однако тогда, как заявил президент Российской Федерации в своем обращении от 23 ноября 2011 года, мы будем внимательно отслеживать эволюцию натовской системы, то, как она будет интегрироваться с глобальной системой, которую создают США, и на каждом этапе будем принимать те ответные военно-технические меры, которые мы сочтем необходимыми для защиты интересов безопасности России.

- Появились ли новые моменты в позиции натовских партнеров России в отношении развития сотрудничества с ОДКБ?

- Среди делегаций государств-членов Североатлантического альянса мы наблюдаем рост интереса к нашей Организации. Очевидно, что взаимодействие НАТО и ОДКБ могло бы стать важнейшим элементом укрепления международной и региональной безопасности.

Полагаем, что без сложения усилий по таким крайне важным направлениям, как борьба с международным терроризмом и наркотрафиком, сотрудничество по восстановлению стабильности в Афганистане, совместное реагирование на природные и техногенные катастрофы и сотрудничество в сфере гражданского планирования сложно добиваться реальных результатов.

По нашим наблюдениям, многие в альянсе осознают, что в одиночку не справиться с нарастающим объемом проблем. Ресурсы далеко не бесконечны, тем более в условиях сокращения бюджетов на фоне кризисных явлений в Европе.

- Тематика партнерства с НАТО и перспективы отношений с Россией оказались в числе важных вопросов завершившейся кампании по выборам в парламент Грузии. Как оценивают их итоги в Североатлантическом альянсе? Какие надежды связываете Вы с новым руководством в Тбилиси?

Пока еще рано судить об окончательном раскладе сил в Тбилиси. Парламент не сформирован. Наверняка не обойдется без острой борьбы вокруг кандидатуры главы правительства. Еще только предстоит наблюдать, как именно заработает конституционная реформа.

С точки зрения безопасности в регионе, также нет повода для самоуспокоения. Вооруженные силы страны полностью подчинены действующему президенту, которого мы хорошо знаем по августу 2008 года.

Судя по осторожным заявлениям из штаб-квартиры НАТО, в альянсе тоже не спешат делать какие-либо выводы. На сегодняшний день ясно одно – итоги выборов показали, как грузинский народ оценивает проводимый в последние годы правительством страны социально-экономический и внешнеполитический курс. Очевидно, что линия на конфронтацию с Россией не отвечает настроениям большинства в Грузии.

Грузинскому избирателю гораздо ближе позиция лидера «Грузинской мечты» Бидзины Иванишвили, неоднократно заявлявшего о необходимости восстановления российско-грузинских отношений на принципах добрососедства и взаимной выгоды. Мы такой подход можем только приветствовать.

Россия не по своей воле стала фактором внутриполитической борьбы в период выборов в парламент Грузии. За это время мы наблюдали неоднократные попытки заработать очки на раскрутке мифа о «российской угрозе», запугивании грузинского народа «российскими приготовлениями к войне» в ходе проведения учений «Кавказ-2012». Удивительно, но эту «утку» охотно поддержали и в евроатлантических структурах. Радует, что народ Грузии даже в условиях столь масштабного информационного давления не поддался на подобные провокации и сделал свой собственный выбор.

- Как Вы оцениваете недавнее решение Совета НАТО о продлении срока полномочий Андерса Фога Расмуссена на посту Генерального секретаря?

- Это сугубо натовский вопрос. Россия имеет дело с тем генеральным секретарем, которого выбирают страны НАТО. Что касается А.Фога Расмуссена, то он, как известно, выделил отношения с Россией в качестве одного из приоритетов в своей работе, и мы ценим предпринимаемые им усилия на данном направлении.