Чтобы признание Палестины имело реальный смысл, нужно политическое урегулирование

Научный сотрудник Центра ближневосточных исследований ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН Людмила Самарская проанализировала, что значит для конфликта недавнее признание Палестины целым рядом стран

Москва. 25 сентября. INTERFAX.RU - На пленарном заседании Генассамблеи ООН количество стран, признавших палестинское государство, достигло 157! О значении этого факта для мира и, в частности, для Ближнего Востока наш политический обозреватель Вячеслав Терехов беседует с научным сотрудником Центра ближневосточных исследований ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН, кандидатом исторических наук Людмилой Самарской.

ООН: парад признаний состоялся, что дальше?

Корр.: История знает разные варианты парадов. Конечно, на первом месте — военный, триумфальное шествие советской власти по своей стране (тоже вариант парадного шествия) и, наконец, признание ста пятьюдесятью странами-членами ООН Палестины как государства. Для чего проходят демонстрации военной силы — понятно. Признание власти после революции — тоже понятно, ибо это процесс становления государства. Результаты этих парадов известны. А что означает и к чему приведет это массовое признание палестинской территории как полноправного государства?

Самарская: Этот акт преимущественно играет символическую роль, поскольку о создании Государства Палестина со столицей в Восточном Иерусалиме было объявлено еще в 1988 году. С этого времени и по сей день число признавших его постоянно увеличивалось. Теперь добавились страны, которые откладывали признание до более полноценного урегулирования, и количество достигло 157, т.е. подавляющего большинства членов ООН.

В данной ситуации страны, признавшие Палестину, решили использовать этот шаг в качестве инструмента давления на Израиль, рассчитывая повлиять на него в связи с войной в Газе, а также с отсутствием ясности, как и когда ее заканчивать. Существенным фактором является и тяжелая гуманитарная ситуация в Секторе.

Корр.: Признали даже вопреки угрозам президента США!

Самарская: Дело в том, что этот шаг ситуацию в регионе практически не изменит. Признание несколько улучшает юридические позиции Палестины на международной арене, но это несущественные изменения, поскольку, повторяю, частью стран она уже была признана ранее.

К тому же признание государства имеет смысл, когда у него есть контроль над своей территорией, есть определенные границы и население, а также когда оно в состоянии осуществлять силовой контроль на своей земле. В данном случае этого нет, и формальное признание не изменит ситуацию. Для того, чтобы признание имело реальный смысл, нужно политическое урегулирование, а значит нужен процесс, в котором участвуют две стороны. Он, конечно, может быть многосторонним, но обязательно участие и Израиля, и Палестины. Без поддержки Израиля, под чьим контролем находится эта территория, урегулирование положения там невозможно.

Корр.: А такие контакты наличествуют?

Самарская: Нет, и потому перспективы мирного процесса, к сожалению, не ясны. Так что в этой ситуации признание по сути является символической заменой мирного процесса, но на деле его заменить, безусловно, не может.

Процесс пошел? А престиж?

Корр.: Как в Израиле встретили это решение? Премьер Израиля Биньямин Нетаньяху неоднократно заявлял, что не допустит его. Однако "процесс пошел". Привел ли этот удар по его престижу к расколу коалиции?

Самарская: В Израиле это решение встретили широким несогласием. Это ситуация, в которой подавляющее большинство представителей политического спектра – и коалиции, и оппозиции – высказались против. Единственные, кто высказался "за", это ряд арабских партий, однако даже среди них звучали голоса о том, что да, это важное решение, но оно недостаточное. А все сионистские партии заявили о том, что после 7 октября 2023 г. (резни, которую устроили хамасовцы, ворвавшись на территорию Израиля и взяв значительное число заложников – ИФ) признание палестинского государства в нынешних условиях неприемлемо. Не потому, что неприемлемо в принципе, среди израильской оппозиции есть те, кто не против двухгосударственного решения, но и они считают, что это должно происходить по-другому, а не в той форме, в которой произошло.

Немного истории

Корр.: Россия намного раньше признала Палестину как государство?

Самарская: Да-да, Россия уже много лет назад признала Государство Палестина.

Справка: 29 ноября 1947 года Генассамблея ООН приняла резолюцию создании двух независимых государств, арабского и еврейского, к западу от реки Иордан. Но арабские руководители не приняли это решение, что стало причиной нескольких арабо-израильских войн.

Наконец, почти через полвека Государство Палестина было официально провозглашено Организацией освобождения Палестины (ООП) 15 ноября 1988 года в Алжире, где была ее штаб-квартира. ООП заявила о своем суверенитете над палестинскими территориями на Западном берегу реки Иордан и в Секторе Газа, хотя не контролировала их. В 1993 и 1995 годах между Израилем и ООП был подписан ряд соглашений — Соглашения Осло, — которые создавали Палестинскую администрацию в качестве самоуправляемой временной организации. Однако после убийства премьер-министра Израиля И.Рабина переговоры во многом зашли в тупик, хотя попытки двустроннего урегулирования продолжались до середины 2010-х годов. Но ООП добилось статуса наблюдателя в ООН — сначала в качестве организации, а в 2012-м — государства.

Для Израиля проигрыш в ООН привел к политическому сплочению внутри страны, а для Ближнего Востока?..

Корр.: Можно сказать, что это решение стран ООН о признании Палестины фактически привело к сплочению всего политического сегмента в Израиле?

Самарская: Во многом да, хотя оппозиция интерпретирует этот шаг как значительный дипломатический провал правящей коалиции. Консенсус в Израиле в том, что сейчас не время для признания Государства Палестина, особенно после событий 7 октября. А ХАМАС наоборот приветствует это решение и заявляет о том, что это свидетельство того, что те их жертвы, которые они понесли в борьбе против Израиля, не напрасны и (главный посыл!) ведут к фактическому оправданию теракта. Поскольку, если он привлек внимание к проблеме, раз он привел к признанию Палестины, значит все, в том числе и террористическая атака, сыграло "позитивную" роль. Понятно, что такое мнение необязательно разделяется всеми палестинцами, но есть часть, которая может так считать.

Корр.: Если Израиль официально не признает решение большинства стран ООН, а это так и будет, можно ли ожидать, что арабские страны Ближнего Востока пойдут на разрыв отношений с Израилем? И, в частности, грозит ли это разрывом Авраамовых соглашений (Серия договоров о нормализации отношений между Израилем и рядом арабских стран – ИФ)?

Самарская: Признание в данной ситуации вряд ли приведет к такой встречной реакции арабских стран. Конечно, в случае, если Израиль пойдет на какие-то радикальные шаги типа распространения своего суверенитета на части палестинских территорий, то в этой ситуации кризиса Соглашений Авраама, наверное, сложно будет избежать.

Но в то же время, именно в силу наличия такого риска, Израиль вряд ли предпримет подобные действия. Возможно расширение еврейских поселений или постройка новых, но распространение суверенитета – это слишком серьезный шаг. Думаю, что Соглашения Авраама на данном этапе не подвергнутся пересмотру.

Три причины несогласия Израиля признать Палестину!

Корр.: Почему Израиль активно возражает против признания Палестины? Она может быть государством, с которым можно нормально сотрудничать, и проблема Палестины тогда отпадет?

Самарская: Израиль на первое место ставит вопросы безопасности, а потому он интерпретирует это признание как признание государства, которое перманентно будет источником рисков для него. Поэтому его возражения базируются на том, что признание Государства Палестина сейчас – это своего рода награда за терроризм. Для него признание государства без нейтрализации радикальных элементов в палестинском обществе – в том числе ХАМАС и аналогичных организаций, – без дерадикализации школьной программы, без устранения антиизраильской пропаганды неприемлемо.

К тому же летом 2024 года в Кнессете большинством голосов была принята резолюция, которая отвергает создание палестинского государства. Поэтому сейчас крайне сложно представить, чтобы Израиль вообще был готов на это согласиться. Однако в некоторой отдаленной перспективе, наверное, исключать это нельзя, особенно если в Израиле сменится правительство.

В данном случае существенную роль играет еще и позиция текущего правительства, в которое входят крайние элементы, видение которых, даже если оно необязательно совпадает с взглядами Биньямина Нетаньяху (хотя его заявления в последние годы следуют в аналогичном русле), тем не менее на политику правительства тоже влияет и ограничивает возможность гибкости.

Так, часть его членов считает, что вся территория к западу от реки Иордан должна быть израильской — в том числе по идеологическим и/или религиозным причинам. Да, большинство израильтян это мнение не разделяет, но на политику тем не менее это влияет. И при текущем правительстве мирный процесс представить невозможно. Ключевой причиной остаётся угроза безопасности.

Корр.: 7 октября, безусловно, жуткое событие, но все же оно не может быть единственной причиной, почему израильское правительство отрицает необходимость Государства Палестина. Есть какие-то еще, вероятно, причины?

Самарская: Безусловно. 7 октября — это один из таких недавних и критических факторов. Но переговорный процесс стагнирует уже долгие годы. Это во многом было связано с тем, что противоречия между сторонами оказались крайне труднопреодолимыми, что, в свою очередь, привело к взаимной радикализации, включавший теракты с палестинской стороны (преимущественно), жёсткую реакцию Израиля и постепенное "правение" израильского общества и политического спектра.

В результате руководство Израиля во главе с Биньямином Нетаньяху значительное время просто сохраняло статус-кво при одновременном расширении еврейских поселений на Западном берегу реки Иордан: отсутствие стремления к созданию Государства Палестина, ослабление Палестинской администрации, отсутствие достаточных возражений против правления ХАМАС в Газе. Возражения, безусловно, были, но не настолько принципиальные, чтобы решительно что-то делать — помимо ситуативных операций в ответ на обстрелы и иные действия исламистских организаций Газы. Поэтому события 7 октября — это дополнительный элемент в этом процессе.

По крайней мере, до начала войны заявления со стороны израильского руководства по отношению к идее второго государства (если не считать крайне правых представителей политического спектра) не были столь однозначно отрицательными. То есть это не была поддержка переговорного процесса, это не было поддержкой создания государства, но такая возможность хотя бы не в полной мере исключалась в некоторой перспективе! Хотя это было сложно представить на деле, а уж сейчас — в том числе по внутриполитическим соображениям — это представить вообще невозможно.

Вторая причина – Палестина может быть недружественным государством

Корр.: Можно сказать, что Израиль просто опасается, что законное государство будет сильным и будет его противником, а не союзником. Это ведь тоже причина? Поэтому он против...

Самарская: В значительной степени да, хотя один из рисков заключается как раз в его потенциальной внутренней неустойчивости и слабости. Он опасается, что это будет территория, где, как сейчас, нет сильных государственных структур, а потому там будут господствовать негосударственные акторы, и, соответственно, угроза терроризма против Израиля будет сохраняться. А создание такого государства только укрепит возможности для терактов и в то же время ограничит, соответственно, способность Израиля жестко на них реагировать. Поэтому, если в израильском политическом пространстве и озвучивается идея создания двух государств, то Палестина видится исключительно как демилитаризованная территория.

Третья причина: а судьи кто, то бишь избиратели?

Корр.: Ряд социологов Израиля убеждены, что на Западном берегу реки Иордан ХАМАС пользуется большой поддержкой жителей и поэтому, если объявить государство, то тогда ХАМАС в результате выборов законно, как и было, придет к власти, и опять, как в песне поется, "все повторится с начала".

Самарская: Да, безусловно, такой риск существует, поскольку альтернативных партий на палестинской территории не так много, Палестинская администрация широкой поддержкой населения не пользуется. Именно поэтому проведение выборов там может закончиться так же, как оно закончилось в 2006 году: ХАМАС победил на выборах. Правда, после этого произошли военные столкновения с доминировавшим на палестинских территориях на тот момент ФАТХ — и в результате контроль над Сектором Газа захватили исламисты. Но выборы были? Да. И это будет трагедией и для Израиля, и для умеренных кругов среди палестинцев.

Идеологию военной силой победить нельзя!

Корр.: Армия Израиля борется с военным крылом ХАМАС. Но ХАМАС – это идеология. Можно выгнать хамасовцев из Газы, но идеологию таким образом не победить, и ее сторонники, а их немало, перейдут на Западный берег.

Самарская: В данном случае представить полное уничтожение ХАМАС сложно, и в значительной степени потому, что это движение мощно идеологизировано и эта идеология основывается, соответственно, на продолжающемся конфликте, и без устранения причин, его вызвавших, невозможно достижение мира.

Корр.: Какой конфликт вы имеете в виду? В Газе?

Самарская: Палестино-израильский конфликт в целом. Понятно, что война его усугубляет, но это лишь один из его элементов. Значит, пока из-за этого жизнь палестинцев крайне сложна, пока не реализовано их стремление к самоопределению — хотя бы в каком-то виде, — среди них будут появляться сторонники радикальных идеологий, а сами радикальные идеологии — постоянно подпитываться новыми приверженцами и значит укрепляться. Поэтому без политического решения представить исчезновение радикальных идеологий достаточно сложно.

Корр.: В общем, ничего хорошего ближайшее будущее всем не сулит?

Самарская: К сожалению, пока света в конце этого туннеля не видно.

Корр.: Туннели хамасовские разбили, а настоящий идеологический "туннель" остается.