Законопроект Минюста о разрыве контрактов из-за санкций вызвал сомнения у совета по кодификации
Москва. 2 ноября. INTERFAX.RU - Президентский совет по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства может высказаться против законопроекта Минюста, который позволяет расторгать неисполнимые из-за санкций контракты и относит в России к форс-мажору ряд стандартных для бизнеса ситуаций, например нехватку средств, если они возникли после 24 февраля 2022 года.
Освобождение российского лица от денежных обязательств может привести к переложению негативных последствий на другие российские компании или предпринимателей, следует из проекта заключения совета. В нем указано, что совет по кодификации не поддерживает законопроект Минюста.
Заключение подготовлено на законопроект Минюста, который допускает в 2022 году возможность прекращения ставших неисполнимыми из-за санкций обязательств по контрактам, заключенным до 1 мая 2022 года со сроком исполнения после 24 февраля 2022 года. Этот документ министерство подготовило по поручению премьер-министра Михаила Мишустина и по итогам совещания у первого вице-премьера Андрея Белоусова, следует из опубликованной пояснительной записки к проекту.
Согласно проекту, расторжение допускается, если контракт заключен как между российскими лицами, так и с контрагентами из "недружественных" государств и зарегистрированными в России структурами, находящимися под "недружественным" иностранным контролем. При этом участники этих сделок освобождаются от уплаты штрафов и неустоек в связи с их расторжением.
Для этого Минюст предлагает относить к обстоятельствам непреодолимой силы (форс-мажор, статья 401 Гражданского кодекса (ГК) РФ) ситуации, которые таковыми сейчас не считаются: нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств.
Однако, по мнению совета по кодификации, в результате реализации такого подхода может сложиться ситуация, когда пострадают российские же компании и предприниматели, являющиеся кредиторами подпавших под "новый" форс-мажор лиц, и нивелировать неблагоприятные последствия от санкций не получится.
"Может сложиться ситуация, когда российский должник будет освобожден от денежного обязательства перед российским кредитором, поскольку перед российским должником не исполнил денежное обязательство иностранный контрагент", - указывает совет. В результате негативные последствия "будут возложены на российских кредиторов, которые в свою очередь будут лишены возможности исполнить обязательства перед своими контрагентами", говорится в проекте заключения совета.
Он полагает, что и действующее регулирование позволяет судам освобождать участников сделок от ответственности за неисполнение обязательств по причине нарушений со стороны контрагентов или из-за отсутствия на рынке нужных для исполнения товаров. Совет напоминает, что в постановлении пленума №7 от марта 2016 года Верховный суд РФ указал, что обстоятельство признается непредотвратимым (форс-мажором), если любой участник гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог избежать наступления этого обстоятельства или его последствий. "В условиях введения ограничительных мер данные обстоятельства теряют признак "субъективных" затруднений должника", - развивает мысль Верховного суда президентский совет.
В совете считают, что предложение Минюста "в части денежных обязательств не приводит к достижению целей проекта, а в части иных обстоятельств не является новеллой, поскольку аналогичный результат может быть достигнут путем применения разъяснений ВС РФ".
Потенциально неожиданный результат
Раскритиковал совет и предложение Минюста ограничить применение в сделках иностранного права.
Сейчас стороны договора могут выбрать любое удобное им законодательство для регулирования своих отношений, а если они никак не обозначат его, то будут руководствоваться правом той страны, где ведет свою деятельность основной исполнитель. Законопроект же Минюста фактически устанавливает, что если из-за недружественных действий в отношении России российская сторона договора считает свои права нарушенными, то должно применяться отечественное право.
Однако совет считает, что Минюст "необоснованно" смешивает "вопросы подсудности и применимого материального права". Он напоминает, что российское лицо из-за санкций уже может переводить свои споры из зарубежной юрисдикции в российскую - это устанавливают появившиеся летом 2020 года статьи 248.1 и 248.2 Арбитражного процессуального кодекса России.
При этом выбор иностранного права сторонами сделки не означает автоматического применения всех его норм, например положений об антироссийских санкциях. Уже сейчас российские суды и международный коммерческий арбитраж имеют инструментарий, чтобы заблокировать применение санкционных норм иностранного права и иных положений, которые несовместимы с публичным порядком РФ, говорится в проекте заключения.
"Суд обязан отказать в применении иностранной нормы непосредственного применения, если ее назначение и характер несовместимы с основами правопорядка (публичным порядком) Российской Федерации, затрагивают суверенитет или безопасность Российской Федерации, нарушают конституционные права и свободы российских граждан и юридических лиц", - цитируется в проекте заключения постановление пленума ВС РФ №24 от июля 2019 года.
Кроме того, как отмечает президентский совет, подход Минюста может помешать отношениям российских лиц с резидентами "дружественных" стран, так как он охватывает ситуации, когда стороны договора выбрали, например, право Индии или Китая, а местом разрешения спора - суд или арбитраж в США либо в странах Европейского союза. В этом случае российская сторона может перенести спор на рассмотрение в суд в РФ, тот будет рассматривать его уже по отечественному праву, но это может не устроить "дружественного" контрагента.
"Неожиданный результат, который предлагается в проекте в виде применения в рассматриваемой ситуации российского права, будет существенно затруднять ведение переговоров с иностранными контрагентами из дружественных юрисдикций", - говорится в проекте заключения.
