Москва. 6 февраля. INTERFAX.RU - В преддверии первого государственного визита в Россию президента Турции Абдуллы Гюля посол Турции в России Халиль Акынджи отвечает на вопросы дипломатического корреспондента "Интерфакса" Ксении Байгаровой.
Господин посол, когда состоится визит в Россию президента Турции Абдуллы Гюля? Какие темы планируется обсудить в ходе предстоящих переговоров на высшем уровне?
Государственный визит президента в Россию состоится в середине февраля. Изначально планировалось, что состоится официальный визит, но в конце-концов было решено, что визит будет государственным. Это будет визит самого высокого уровня за всю новейшую историю отношений между Турцией и Россией.
Поэтому не будет никаких ограничений в темах, которые будут между собой обсуждать два президента. Ведь есть политическая воля для того, чтобы развивать и дальше наши отношения.
Я не могу сказать точно, о чем будут говорить президенты, но могу вас заверить, что переговоры будут проходить в атмосфере взаимного доверия и с учетом настроя на поступательное развитие наших отношений.
В программе визита, помимо Москвы, предусмотрено посещение Казани. Кроме того, программой предусмотрена встреча с бизнесменами. Но пока детали программы не определены окончательно.
За последние шесть лет товарооборот между Россией и Турцией увеличился во много раз. Россия - первый по значению экономический партнер Турции, а Турция - четвертый рынок экспорта для России. Не опасаетесь ли Вы, что мировой экономический кризис негативно скажется на темпах активизации двустороннего экономического сотрудничества?
Разумеется, кризис задел обе наши страны. И нам нужно выработать несколько определенных формул, чтобы и дальше развивать торговлю между нашими странами. Дело в том, что Турция очень много поставляет разных товаров в Россию, но также и покупает очень много российских товаров, причем таких, от которых нельзя отказаться. Ведь, к примеру, энергоносители не покупать невозможно.
Если нам удастся выработать удачные формулы для нашей торговли, то она даже может сохраниться на прежнем уровне. В свое время мы нашли очень удачную формулу для того, чтобы в России развивали свою деятельность подрядные турецкие организации и одновременно для того, чтобы Турция могла покупать российский газ из России. Согласно протоколу, который был подписан в 1986 году, более 70 процентов газа мы оплачивали товарами и услугами. Благодаря такой формуле Россия смогла познакомиться с порядочными, хорошо и оперативно работающими турецкими строительными организациями. Так была нарушена монополия югославских и финских фирм, которые в свое время господствовали на российском рынке.
Не опасаетесь ли Вы оттока российских туристов из Турции из-за финансового кризиса?
Наверное, некоторое снижение числа туристов из России будет, мы к этому готовы. Речь идет прежде всего о тех из них, которые для финансирования поездки в Турцию использовали банковские кредиты. Но полагаю тем не менее, что уровень прошлого года по числу российских туристов более-менее сохранится. Не нужно забывать, что Турция остается не только самой гостеприимной страной, но и самой дешевой.
В 2008 году Турцию посетили более двух миллионов 830 тысяч туристов, в то время как в 2007 – немного более двух миллионов 405 тыс. туристов. Так что, как видите, количество туристов за год выросло на 17,6 процентов.
В конце прошлого года Россия утвердила протокол, упрощающий таможенное оформление турецких товаров. Можно ли сегодня констатировать, что неприятная ситуация, когда тысячи турецких фур задерживались у российских таможенных постов, благополучно разрешена?
Нет, к сожалению, эта проблема пока остается. Это тот момент в турецко-российских отношениях, который трудно понять и объяснить. Полная таможенная проверка товаров турецкого происхождения началась 16 июля 2008 года. А 13 августа эта проверка даже еще больше ужесточилась. В сентябре мы подписали протокол, упрощающий таможенное оформление, а в начале ноября он вступил в силу. Тем не менее, полная таможенная проверка продолжается до сих пор. Она немного смягчилась.
Нам говорят, что существуют большие расхождения в таможенной статистике, касающейся турецкого экспорта и, соответственно, российского импорта в двусторонней торговле – около 500 млн. долларов. Таким образом, получаются недоимки по ввозным пошлинам у российской стороны. Тем не менее, та же разница, например, с Германией, составляет 14 млрд. долларов. А в целом с ЕС – 35 млрд. долларов. Тем не менее, к этим странам никаких ужесточенных таможенных правил не применяется.
Кто сейчас терпит убытки от такой таможенной практики? Для начала зададимся вопросом, кто от этого получает выгоду. Никто не получает. А вот убытки несут не только турецкие экспортеры, но и российские потребители. В общем, нужно решить окончательно эту проблему, потому что она затянулась. Я не слышал, чтобы такая практика применялась где-либо еще в мире. Если существуют подозрения в контрабанде, то проверяются какие-то определенные фирмы, определенные товары. Либо же эта проверка проводится в определенные дни. Но чтобы это проводилось постоянно – такого не существует.
Как Вы относитесь к предположениям ряда западных СМИ о том, что задержки грузовиков на постах - это"российская попытка наказать Турцию за то, что она позволила американским военным кораблям проходить через Босфор в Черное море"?
Да, в некоторых СМИ были такие странные публикации. Но я просто посоветую их авторам почитать конвенцию Монтре, потому что никогда не слышал более глупого комментария. Существует конвенция Монтре 1936 года, регулирующая прохода судов через проливы. Согласно этому документу, Турция просто обязана пропускать в определенные сроки в невоенное время военные суда других стран, не являющиеся странами Черного моря, пропускать их через проливы, учитывая сроки их прохождения и тоннаж. Для прохода торговых судов проливы открыты всегда, кроме случаев, когда Турция находится в состоянии войны. И Россия это прекрасно знает. И Россия очень довольна уступками, которые мы делаем в рамках этой конвенции.
Как заявляли турецкие официальные лица, меры по ограничению прохода танкеров через проливы Босфор и Дарданеллы будут носить постоянный характер. Но планируется ли дальнейшее ужесточение ограничительных мер?
Уже прошло почти 10 лет с тех пор, как уступил в силу новый регламент прохождения через проливы. Свобода прохождения через проливы в мирное время для торговых судов остается. Но в последнее время очень возрос провоз через проливы нефти и других горюче-смазочных материалов, и новый регламент лишь упорядочил их движения. Например, в соответствии с этим регламентом, танкеры обязаны проходить пролив в определенном порядке, иногда им приходится ждать. Согласитесь – мы не должны допустить того, чтобы 14-миллионный Стамбул, наследие всемирной культуры и истории, был сожжен по глупой случайности.
Кстати, итальянцы и французы запретили проход танкеров между Корсикой и Сардинией, где ширина пролива составляет 60 морских миль. Но что касается турецких проливов, в некоторых местах они более узкие, чем река Волга в районе Казани.
Нет, больше никаких мер по ограничению судоходства проливов не будет. Свобода прохода судов останется. Но если через проливы будет проходить все больше и больше танкеров, то возникнут сложности, будет большая толчея.
После Германии, Турция является вторым импортером российского газа. Не возникли ли какие-либо сомнения в Анкаре по поводу надежности России как поставщика в ходе "газовой войны" начала года?
Конечно, с одной стороны, та ситуация нас напугала. Потому что если бы газовый конфликт затянулся, то у нас замерз бы Стамбул. Да, Россия нам в это время поставляла больше газа по "Голубому потоку". Но как раз тот газ, который идет по украинскому направлению, используется у нас в европейской части. Во время кризиса мы использовали склады и запасники, которые у нас там расположены. Но в этот момент мы были вынуждены ограничить потребление электричества в тех районах.
Конечно, сейчас нельзя говорить о том, насколько все это справедливо с точки зрения международного права. Я участвовал в том газовом совещании в начале января, тогда в нем приняли участие и два турецких министра. Решение вопроса, конечно, нас успокоило. Но, как правильно заметил В.Путин, сложившаяся ситуация подтвердила необходимость прямых поставок газа в Европу из России. Ведь этот конфликт между Россией и Украиной из-за газа происходит практически ежегодно. Он был и в 1992 году, и в 1993. Может, только в прошлом году обошлось без него.
Для нас важно, чтобы была обеспечена бесперебойность и безопасность поставок энергоресурсов. Вместе с тем, растет и потребность в газе и в Европе и в Турции. Поэтому надо искать новые пути, чтобы эти поставки газа постоянно увеличивать.
Обсуждается ли в настоящее время турецкой и российской сторонами вопрос об активизации реализации проекта "Голубой поток-2"?
К сожалению, В.Путин после того, как возглавил российское правительство, ни разу не высказался за активизацию проекта "Голубой поток-2". Но это, видимо, вопрос экономических предпочтений. Хотя, по некоторым данным, реализация проекта "Южный поток" может обойтись в 15-16 миллиардов долларов..
По-прежнему ли Турция заинтересована в участии России в проекте "Набукко"?
Вопрос о проекте "Набукко" также остается открытым. Как известно, ЕС решил выделить на его реализацию определенную сумму денег. И в то же время некоторые страны – участницы "Набукко" участвуют также и в "Южном потоке". Считается, что эти два газопровода не являются конкурентами. И если по обоим газопроводам будет идти газ, то наверняка найдутся и потребители.
Комитет Абхазской диаспоры в Турции призвал руководство страны возобновить морское сообщение между Трабзоном и Сухуми, наладить авиарейсы между Стамбулом и Сухуми. Это возможно?
Когда начались волнения в Грузии в начале 90-х, существовало паромное сообщение между Трабзоном и Сухуми, но впоследствии оно было закрыто. Да, в Турции существует широкая и многочисленная абхазская диаспора. И эта диаспора не из тех, которые обычно молчат и ничего не требуют.
Но в скором времени откроется прямая линия между портом "Кавказ" и Трабзоном, уже подписано соответствующее соглашение. Поэтому я затрудняюсь сказать, насколько экономически выгодна будет линия между Сухуми и Трабзоном.
Конечно, есть и другие причины. Вы знаете, что мы пока не признали независимость Абхазии и выступаем за территориальную целостность Грузии. Конечно, в этом регионе сохраняются серьезные проблемы. Поэтому мы выдвинули идею по созданию платформы сотрудничества и стабильности на Кавказе. Недавно на эту тему состоялось совещание в Стамбуле. Рассчитываем, что с помощью этой платформы мы сможем сначала уменьшить напряженность на Кавказе, а потом выйти на решение всех проблем, которые существуют в этом регионе.
